Небесный лабиринт. Прощение
Шрифт:
— Что толку об этом говорить? Наша швейная машинка сломалась.
— Мы попросим Пакси починить ее. Будем считать, что нам бросили вызов, — сказала Бенни.
Пакси Мур сказал, что их машинкой, должно быть, кололи орехи. Теперь ее не починит даже целая армия высокооплачиваемых инженеров; он советует хозяйке дома выбросить этот хлам на помойку. Ей следовало иметь старую, но надежную модель, которую не смогли бы сломать даже такие неумехи, как Бенни и Патси.
Они печально поплелись обратно
Бенни очень не хотелось, чтобы Патси выбивалась из сил, стараясь угодить будущей свекрови.
— Понимаешь, Бенни, я не могу их купить. Эта вредная старая карга нарочно дает мне свой материал.
— Я попрошу Клодах сшить их за тебя. Она любит, когда ей бросают вызов, — сказала Бенни.
Клодах сказала, что тех, кто не может сделать простой шов, следовало бы расстреливать. И показала им, как это сделать на машинке.
— Валяйте. Шейте сами, — велела она.
— У нас нет времени. Сделай это за нас, а мы что-нибудь сделаем за тебя. Только скажи, что именно.
— Пригласите мою тетку на ленч и продержите ее у себя как можно дольше. Мне нужно переделать магазин. Если я буду знать, что кто-то возьмет на себя Пег, то призову на помощь целую команду. Когда она вернется, будет поздно что-то менять.
— В четверг. Это короткий день.
— А ты сошьешь все эти наволочки, простыни и два чехла для диванных валиков?
— Договорились.
Джек Фоли сказал, что в четверг собирается удрать с занятий и сходить с Бенни в кино.
— Только не в четверг. В любой другой день.
— Черт побери, во второй половине четверга у тебя нет лекций!
— Да, но мне нужно вернуться в Нокглен. У нас возник грандиозный план…
— В Нокглене все планы грандиозные, — ответил он.
— В пятницу. Я могу остаться ночевать в Дублине.
— Ладно.
Бенни знала, что она должна как-то успокоить расстроенного Джека. И очень боялась, что объятий и поцелуев, которыми они занимались в его машине, для этого будет недостаточно.
Как говорит Патси, мужчины становятся дьяволами по меньшей мере три раза в день.
* * *
Сердитая Нэн позволила себе бросить трубку. И даже слегка сдвинула ее с рычага, чтобы Саймон не позвонил снова. Она ушла в свою комнату и легла на кровать. Выглаженное платье висело на вешалке, розовые ноготки поблескивали. Столько прихорашиваться, и все впустую?
Но она не собиралась договариваться о встрече ни с Биллом Данном, ни с Джонни О'Брайеном, ни даже с красавчиком Джеком Фоли, который
Бенни. Должно быть, Саймон узнал ее номер от Бенни. Наверное, сказал ей, что дело очень срочное. «Бенни всегда была набитой дурой, — думала Нэн. — Разве в Дублине можно бросать такого парня одного? Да, все эти Розмари Райан и Шейлы знают, что у него есть подружка. Но когда доходит до дела, люди часто забывают о верности. Такие новости в Дублине распространяются мгновенно».
— Ты ужасно сердитый, — сказала Хитер.
— Да, сердитый. Почему ты не сказала нам, что в школе тебе не нравится?
Хитер говорила это, говорила много раз, но никто ее не слушал. Дед сонно отворачивался, а Саймон говорил, что все ненавидят школу. Поэтому нужно улыбаться и терпеть. Миссис Уолш говорила, что девочке из порядочной семьи необходимо получить соответствующее образование и учиться с теми, с кем впоследствии ей придется встречаться в обществе, а не с дочерьми всякой голытьбы, которые ходят в деревенскую школу.
Она не ожидала, что Саймон так расстроится. Он с кем-то говорил по телефону и вернулся очень злой.
— Она бросила трубку! — несколько раз повторил он.
Впервые в жизни Хитер было приятно видеть его досаду, но она понимала, что это не пойдет на пользу беседе о ее будущем.
— Мать Фрэнсис поговорит с тобой о школе… — начала она.
— Черт побери, она только об этом и мечтает! Сначала эти монахини получили Еву, а теперь добрались до тебя.
— Неправда! Они взяли Еву, потому что она больше никому не была нужна.
— О, я вижу, они успели запудрить тебе мозги.
— Саймон, скажи, кому она была нужна?
— Дело не в этом. Мы хотели, чтобы ты получила хорошее образование. А оно стоит дорого.
— Здесь оно стоит намного дешевле. Я спрашивала. В нокгленской школе учат почти даром.
— Нет. Ты не понимаешь. Это невозможно.
— Это ты не понимаешь! — сжав кулаки, ответила ему двенадцатилетняя девочка и сказала, что будет убегать из закрытой школы каждый раз, когда ее будут туда посылать. Глаза Хитер сверкали. И тут Саймон вдруг вспомнил, как выглядела Ева, когда она впервые пришла в Уэстлендс.
Казалось, Джек забыл о своем плохом настроении. В четверг утром он повел Бенни пить кофе в «Аннекс». Она съела кусочек его «летучего кладбища», чтобы помешать Джеку набрать лишний вес и пропустить следующую игру.
Он положил ладонь на ее руку и попросил прощения.
— Я грубый, как африканский бур. Или как медведь. Выбирай, что тебе больше нравится.
— Скоро все кончится. Как только я разберусь с делами. Честное слово, — сказала Бенни.
— Когда это случится? Через несколько дней? Недель? Месяцев? Десятилетий? — с улыбкой спросил он. Джек продолжал оставаться Джеком.