Неблагодарная работа

Владимиров Александр Владимирович

«А вдруг это чума. Была же она лет, так сорок назад. Как никак с нечистотами золотарю приходится дело иметь. Хотя, — тут полковник машинально рукой махнул, — какой он к чертяке золотарь. Нечистот, как черт ладана пугается. Работу его Аким выполняет. Так что чума — это скорее бред, полный бред».

Неожиданно Ларсон замолк. Квятковский вновь испугался. Даже вздрогнул. Он посмотрел на больного. Облегченно вздохнул. Эстляндец смотрел на него.

— Пить, — прошептал он.

Квятковский встал, взял со стола ковшик и зачерпнул воды. Поднес

к губам больного. Тот жадно сделал пару глотков и вновь провалился в сон.

— Сон — лучшее лекарство, — прошептал полковник.

Дверь скрипнула, и на пороге появилось странное существо, в длинном черном плаще и с птичьей головой. Квятковский перекрестился.

— А вы герой, — проговорило существо, — теперь ступайте к себе домой. Я к вам после зайду, проверю, не заболели ли вы.

— Вот нечистая, — проворчал полковник и потянулся к шпаге.

— Стойте, стойте полковник, не собираетесь же вы убить лекаря!

— Лекаря? — переспросил Юрий.

— Да лекаря. Это одежда такая. Я ведь не знаю, чем болен мой пациент. Клюв заполнен целебными травами и ладаном, чтобы предотвратить заражение меня. А вам бы я советовал жевать чеснок. А теперь ступайте, оставьте меня одного наедине с пациентом.

Квятковский встал с табуретки. Накинул на плечи епанчу и направился к дверям. Там он неожиданно остановился и спросил:

— Доктор, а у вас есть еще такая маска?

— Есть! А что?

— Можно я с вами об этом потом поговорю?

— Вот приду вечером, там и поговорим. А сейчас ступайте. Считайте что это мой приказ.

Полковник вышел, захлопнув за собой дверь. На улице его ждали Аким и Ельчанинов.

— Лекарь выгнал меня. Велел убираться. Боится, что я инфекцию подхвачу. Домой гонит, — прошептал Квятковский, — Что за болезнь он пока не ведает.

Полковник жил в Китай-городе. Его дом был небольшим теремом, построенным в середине семнадцатого века. Пара слуг, денщик, жена и пятеро детишек, старая мать, что доставала его иногда упреками по поводу и без оного. Когда он вернулся от золотаря домой, подозвал денщика и приказал ни кого к нему не пропускать, кроме лекаря, который должен в течение вечера приехать. Потом, подумав, добавил, что велит принести ему связку чеснока, что висел в кладовой терема.

Когда денщик ушел, закрылся в комнате, где у него стояла аглицкая кушетка, подаренная ему матерью Петра Алексеевича, царицей Натальей. Расстегнул камзол и бросил на табурет. Стянул сапоги и поставил рядом. Подошел к шкафу, где стояло несколько штоков с хлебным вином. Откупорил одну и наполнил кубок, почти до самых краев. Одним глотком осушил. В дверь постучались. Юрий подошел к двери и спросил:

— Кто?

— Я, Игнат, князь, — раздалось из-за двери, — принес чеснок, как ты наказал. Квятковский приоткрыл дверь и вытянул руку.

— Давай сюда.

Когда вожделенная связка оказалась в комнате, вновь захлопнул и громко, чтобы денщик стоявший все еще на той стороне, прокричал:

— Только лекаря!

Не расслышав, что ответил его денщик. Вернулся к шкафу. Разломал луковицу и запихнул дольку (целиком) в рот. Стал жевать. Затем налил вина и запил. И только после этого лег на кушетку и уснул. Проснулся от стука в дверь. Долбился денщик.

— К вам лекарь, — кричал он.

Пошатываясь, полковник подошел к двери и открыл ее. Доктор проскользнул внутрь и тут же захлопнул ее.

— У золотаря хрип [27] , — молвил он. — Я боюсь, что вы тоже могли заболеть. Затем он увидел чеснок, и открытую бутыль.

— Я гляжу, вы уже занялись самолечением. Похвально. Но не сейчас.

Доктор приложил руку ко лбу полковника, пытаясь определить температуру. Потом потребовал открыть рот. Убедившись, что миндалины, в простонародье именуемые гландами, чистые. Достал трубку и стал слушать, как работают легкие.

— Вам повезло полковник, — улыбаясь, проговорил лекарь, — вы здоровы. Но это не значит, что вы должны игнорировать чеснок. Как говорила моя бабка — чеснок это лучшее средство от «хрипа». А теперь можете идти и спокойно общаться с домочадцами.

27

27 — Грипп. азвание болезни происходит от русского слова «хрип» — звуки, издаваемые больными.

Квятковский встал с кушетки и надел камзол, хотел, что-то сказать, но доктор, словно прочитав его мысли, сказал:

— Маску я пришлю князю Ельчанинову.

На следующий день в Москву вернулся государь. Он выслушал, Ельчанинова и произнес:

— Живота не пожалейте, а вылечите его. Ларсон мне живым нужен. У меня к нему есть вопросы.

— Может я смогу дать ответы? — поинтересовался, осторожно, князь, опасаясь вызвать гнев монарха. — Он сейчас в бреду много, что наговорил.

— А разве он не по-шведски?

— И по-шведски, и по нашему. Иногда на незнакомый мне язык переходит.

— Скорее всего, эстляндский, — сделал вывод государь. — Ну, так что он такое говорит?

— Да все непонятное. Имена женские называет. Брата своего двоюродного обозвал альфонсом. Таллинн, пару раз сказал. Мне кажется, что это скорее название города, да вот только я что-то не припомню в Европе городов с таким названием. Но больше ворочается и спрашивает, какой сейчас год?

— Год?

— Да государь год. Ему говоришь тысяча семьсот первый, а он начинает орать: не верю. Сейчас утверждает две тысячи восьмой год. При чем от Рождества христова. И так по кругу.

— Странно, — вздохнул Петр, — на вопросы ты так и не ответил. Что мне тебя казнить?

— Государь, — прошептал побледневший князь.

— Да ладно тебе. — Усмехнулся монарх. Затем сжал руку в кулак, и поднес его к носу Ельчанинова, — но смотри у меня князь. Умрет золотарь, ты у меня головой ответишь. А теперь ступай.