Небо и горы

Инош Алана

Руки Светланы обвились вокруг её талии, губы шевельнулись в жаркой близости от уха:

– Мне тебя всегда мало.

В парилке был крепкий жар, от которого пот прошибал мгновенно. Там они просто вяло сидели, будто пирожки в духовке, а вот в мойке Светлана ожила и зашевелилась, особенно когда Надя попросила потереть ей спину скрабом для тела с абрикосовыми косточками. Надя, разморённая парилкой, пыталась увильнуть от её поползновений, но ласковые поцелуи вновь разожгли в ней огонёк желания. Невозможно было остаться равнодушной, когда эти нежные, чуткие, любящие крылья бабочки порхали на губах, каким-то образом пробираясь в живот. Мокрые, скользкие

от пота и мыла, они прильнули друг к другу.

– Ну что, пойдём в парилку на второй заход? – шепнула Надя, когда они отдышались в тесных влажных объятиях.

– По-моему, я уже угорела, – сказала Светлана. Глаза у неё были совсем пьяные, счастливые, затуманенные то ли банным жаром, то ли экстазом любви.

Но они рискнули. После второго раза их окончательно разморило, развезло, и они, окатившись напоследок прохладной водой, выбрались в предбанник – остыть. Там, в полумраке среди тёмных от времени деревянных стен, они сидели, завернувшись в простыни и лениво потягивая охлаждённый бабушкин квас.

– Пивка бы, – мечтательно проговорила Светлана. – Эх, не догадалась я закупить...

– Зато я догадалась, – торжествующе провозгласила Надя.

Провожаемая восхищённым взглядом Светланы, она выскочила на минутку из бани и подняла воротом колодезное ведро, в котором охлаждались банки с пивом. Бабушка пользовалась электрическим насосом, а потому этой заначки не заметила.

– Ты просто молодчина! – И Светлана смачно чпокнула открываемой банкой, отхлебнула. – Ух, ледяное! Прямо как из морозилки.

– Ну, так в колодце даже летом плюс четыре градуса всего, – сказала Надя, тоже отпив глоток из запотевшей баночки.

– Красота! – Светлана чмокнула Надю прохладными от пива губами.

– Надо только не забыть потом унести и выбросить банки, – жмурясь и млея под поцелуями, пробормотала Надя. – А то бабушка ворчать будет. Не любит она этого.

Ужин был простой: отварная картошка со свежим укропом с грядки и сметаной, поджаренный хлеб и чай с вареньем. Светлана осталась ночевать, и Надя постелила ей в своей комнате на надувном матрасе. За стенкой всё ещё бубнил телевизор: шли какие-то жаркие политические дебаты – как раз подходящая передача, чтобы усыпить бабушку. Она дремала на диване с очками на носу, и её морщинистые щёки при дыхании надувались, выпуская воздух:

– Пффф...

Надя приложила палец к губам и поплотнее прикрыла дверь.

Душная, тёплая летняя ночь была полна звёздного света и стрекотания кузнечиков. Кровать Нади скрипела, и она перебралась на гостевой матрас к Светлане, а та радостно и жадно обвила её руками и ногами.

– У тебя ещё есть какие-то силы? – недоуменно прошептала Надя, которой уже хотелось просто уснуть в обнимку.

– Я тебя постоянно хочу, – защекотал ей ухо жаркий ответный шёпот.

– Светлячок, я падаю от усталости, – жалобно всхлипнула Надя.

– Падать некуда, ты и так лежишь, – последовал гениальный ответ.

– Спасибо, Кэп, – фыркнула Надя.

Но кузнечики трещали слишком громко, чтобы спать, а ясные звёзды заглядывали в окно. На одной подушке рядышком устроились две головы – стриженая и длинноволосая.

Видимо, у них с мамой это было семейное. Сердце мамы пленила альпинистка Полина, а у Нади «снесло крышу» от лётчицы Светланы. Мало того что та занималась самолётным спортом, так ещё и на мотоцикле гоняла. Познакомились они на Дне города: Надя вышла вечером погулять и посмотреть праздничный фейерверк, и к ней пристали какие-то ребята

на байках. Надя жалела, что у неё нет газового баллончика, но тот не понадобился. Один из байкеров, сняв шлем, оказался Светланой. Точнее, Надя сначала приняла её за обаятельного сероглазого парня невысокого роста и с забавной кличкой – Светлячок. Это потом она узнала, что «погоняло» происходит от фамилии – Светлякова. Света Светлякова – бывшая гимнастка и действующая чемпионка России по высшему пилотажу среди женщин. Спортивной гимнастикой она занималась до пятнадцати лет, потом её поманило к себе небо. Сейчас ей было двадцать четыре, и она уже трижды участвовала во Всемирных Авиационных Играх.

– Девушка, вы не бойтесь, – сказала сероглазая коротко стриженная незнакомка в чёрной косухе. – Никто вас пальцем не тронет. Просто вы одна, а кругом куча подвыпившего народу. Разрешите побыть вашими телохранителями?

Ребята пили энергетические напитки и безалкогольное пиво, ни от кого из них спиртным не пахло, и вели себя они подчёркнуто учтиво.

– Весьма любезно с вашей стороны, – пробормотала Надя.

А Светлана, просияв своей лучистой улыбкой, протянула ей непочатую баночку «Ред Булла».

– Благодарю... эм-м... Светлячок, – смутилась Надя.

– Светлана, – представилась обладательница ясных серых глаз.

Глаза Полины дышали холодком голубого горного льда, а у Светланы они были тёплыми. Их добродушное тепло сразу обступало сердце со всех сторон и покоряло его без всякого альпинистского снаряжения. Вкупе с очаровательными ямочками на щеках и солнечной улыбкой они были неотразимыми, безусловными, абсолютными победителями. Рассудок Нади ещё сопротивлялся, взвешивал, сомневался, а сердце уже стучало обречённо: «Я попало. Я пропало. Я попало и пропало. Капец».

В небе с грохотом распускались разноцветные огненные купола, и всё вокруг озарялось то красным, то зелёным, то фиолетовым светом: лица людей, стены домов, асфальт, тёмные кроны деревьев. Задрав голову, Надя глазела на фейерверк, пока земля не поплыла у неё под ногами. Сильная рука поддержала её под локоть.

– Осторожно, – улыбнулась Светлана. – Может, присядешь? Место есть.

Салют Надя досматривала уже с седла мотоцикла. На летней площадке начался концерт – лихо отплясывал какой-то детский ансамбль народного танца; потом кто-то пел, а потом опять плясал... Надя была увлечена разговором с ребятами, хотя сквозь громкую музыку голоса едва слышались – приходилось напрягать и слух, и горло. Компания оказалась на удивление приятной, никто не матерился, не отпускал пошлых шуточек и не совершал поползновений в сторону Нади. Все, как-то не сговариваясь, без слов признали, что её взяла под оберегающее крылышко Светлана: Надя сидела на её мотоцикле и слушала тоже в основном её. Сначала беседа была общей, потом Надя со Светланой обособились. Они легко говорили обо всём подряд, смеялись и не стеснялись нести чушь.

– ...А мне слышалось в этой песне: «И снится нам не РОГ от космодрома», – болтала Надя, для пущей понятности изобразив жестом единорога.

– Ага, а мне какой-то «нерок» слышался, – поддержала Светлана тему неправильно расслышанных песен.

– Точно. Или «не рок». Не рок, а попса! А ещё «Сто шагов назад – тихо на пальцах» – там «Стоша Говнозад» какой-то фигурировал... – И Надя вытерла выступившие от смеха слёзы. Хоть она не выпила ни грамма спиртного, но в крови растекался тёплый, искрящийся, ласковый хмель. – Ох, я, наверно, несу жуткую чепуху, извини!