Небо и Земля
Шрифт:
– Лучше всего сделать это в грузовом шлюзе, – негромко и очень спокойно подсказал Вернер. – Поставить Марго к внешнему люку, ба-бах, потом внутренний закрыть, а внешний открыть и дать продувку.
У капитана было такое выражение лица, будто он сейчас потеряет сознание. Телохранители Рашена за его спиной буквально съезжали по стенке от беззвучного хохота. Охрана Эссекса, которая, обмирая, таращилась на Боровского, этого не замечала, и выручить капитана было некому.
– Хорошая идея, – поддержал Вернера Боровский, переходя на ровный деловой тон. – Ах, ну конечно, у вас же так на «Декарде» расстреливали? Технология обкатана, так сказать?
– Совершенно верно, господин коммандер, сэр.
Услыхав про «Декард», охрана Рашена как-то очень резко перестала смеяться и озадаченно переглянулась.
– И никакой возни с телом, – добавил Вернер. – Главное, сразу включить продувку, тогда в шлюзе – ни кровинки. Был человек – и нет человека, остался только протокол, что он захоронен в космосе.
– И никакой возни с телом… – протянул Боровский. – Идеально. Если бы я раньше знал, что всё так просто… М-да. Значит, капитан, работаем в грузовом шлюзе! Слышишь меня? Готовь людей. Так и быть, потом литр самогона поставлю. Считай, я тебя простил. Я же понимаю… Я же не изверг какой.
– Приказ… – выдавил капитан. – В письменной форме… На бумаге… Ой, что-то мне нехорошо…
– Лови! – скомандовал Боровский.
Подчинённые схватили капитана под руки и бережно опустили на пол.
– Будешь знать, ты, поц, как распоряжаться на моём корабле, – гордо заявил старпом. – Я здесь главный, коммандер Боровский! А ты никто! У себя на «Гордоне» возникай. А «Тушканчик» – моё хозяйство. Ладно… – Он перевёл взгляд на телохранителей Рашена, и у тех вытянулись лица. – Эти заезжие слабаки не справятся, – объяснил им Боровский.
– И что? – осторожно спросили местные.
– А то, что расстреливать Марго будете вы!
– Свет, – пробормотал Изя. – Вижу свет…
Он уверял, что его зовут Джозеф Мейер. Он рассказал, как катапультировался с подбитого бэттлшипа и совершил беспримерный дрейф на крошечном модуле от Пояса к Земле.
– Очень яркий свет. И очень тёплый. Как будто с Земли смотришь прямо на Солнце…
Он уже выложил под гипнозом всё о контактах с военной контрразведкой, вплоть до канала связи и кодовых слов. Эссекс, слушая откровения своего адъютанта, объел на руках все ногти.
Допрос продолжался больше часа – из памяти Изи вытянули даже именной список экипажа «Скайуокера». Кто-то ведь ещё спасся помимо Мейера, и этих астронавтов нужно было теперь искать. Потому что стало ясно: Адмиралтейство не упустило шанса заполучить людей без прошлого, сделать их секретными агентами и рассовать по всему флоту, целясь поближе к ключевым должностям.
– А потом… а потом я заснул, – сказал Изя и тут же действительно захрапел, прямо внутри гипнотического транса.
– Он на самом деле заснул, – Линда кивнула, отрываясь от монитора и глядя на Рашена с немым вопросом в глазах. – Он больше ничего не помнит. То есть… Ну, вы понимаете. Скажем, так: это существо обладает в полном объёме памятью лейтенанта Джозефа Мейера. Который увидел свет и заснул.
Рашен с усилием провёл рукой по лицу.
– Больше ничего? – спросил он.
– Стёрто всё.
Линда снова посмотрела на монитор, встала, подошла к Изе и принялась собирать с его головы контакты гипнорекордера.
– Стёрто все, – повторила она. – Нет, может, там что-то ещё записано, но скорее всего на языке, который мы пока читать не умеем. Я ведь угадала, а, драйвер?
Она наткнулась на эту информацию случайно. Что-то ей показалось странным в рассказе Изи о том, как он болтался над Поясом, и Линда попросила его вспомнить некоторые детали. И тот рассказал, как на пятые сутки увидел загадочный свет. Увидел и заснул.
Эссекс поскрёб тщательно выбритый подбородок и так вздохнул, что Рашен неодобрительно покосился на него через плечо.
– Сколько Абраму осталось до Цербера? – спросил он. – Недели две?
– Пятнадцать суток.
– Пошли ему вдогонку приказ. Увидит свет – пусть не засыпает, а двигает оттуда самым полным. Не пытаться рассмотреть, бежать немедленно.
Эссекс кивнул и вздохнул снова.
– Чужие? – спросила Линда, приподнимая Изе веко и заглядывая в глаз.
– Да кто его знает, – уклончиво ответил Рашен.
– Но ведь ему приказано этот случай забыть…
– А почему этого не могли сделать в Адмиралтействе? Ты что-нибудь знаешь об экспериментах по клонированию? Они ведутся сейчас?
– Понятия не имею, шеф.
– Но тем не менее образец ДНК каждого астронавта лежит в банке данных строевой части. Теперь представь – накрылся корабль. Дядя Гуннар отдаёт приказ своей контрразведке. Та выращивает нового Джозефа Мейера взамен погибшего, сочиняет милую легенду, для большего правдоподобия ещё и секретит её… Нет, концы с концами не сходятся. Зачем тогда этот свет?
– Вот именно – зачем?
– Слушайте, Линда, а никак не получится распотрошить ему башку и узнать, что же там всё-таки было? – поинтересовался Эссекс. – Я имею в виду, ну, хирургическое вмешательство какое-нибудь…
– Не моя компетенция, – хмуро сказала Линда. – Может, нейрохирург вам и скажет, а для меня это уже слишком. Да и вряд ли получится. Наша хирургия до сих пор смотрит на мозг как на компьютер. А это самый примитивный и лобовой подход, какой только можно себе вообразить.
– Кто тебе сказал, что чужие умнее нас? – заметил Рашен.
– Так, значит, всё-таки чужие, да? – оживилась Линда.
– Я же говорю – понятия не имею… Может быть.
– Умнее они или нет, – сказал Эссекс, – но то, что у них всё по-другому, это факт. И как бы мы ни искали, что они ему там записали на подкорку, толку не будет. Потому что искать мы будем не то, и методы наши не те… Сам подход. Уверен.
– Слушайте, господа, – Линда вдруг села, – вы хоть понимаете, какую бредятину мы сейчас несём?