Небо нас ненавидит
Шрифт:
— Выпил речной воды, — ответил Квендульф, — Мы говорили ему, что нельзя, что он испортит живот, понос будет или что похуже. А он сказал, что ему надристать. На всё ему надристать… И вот его приходится носить — потому что похуже, то и случилось.
Юный служитель начал отдавать приказы на диковинном местном наречии, шипящем и мелодичном. Квендульф напряг слух, но не смог различить ни одного знакомого слова.
Жрец с парусника изобразил улыбку и пригласил офицеров следовать за ним. Они охотно пошли. Тем временем дюжий стражник подошёл к Квендульфу, снял больного с его спины и утащил прочь со
Стало легче дышать. И Квендульф наконец-то смог расправить плечи.
Юный служитель встал из-за стола и подошёл к Квендульфу.
— Следуй за мной, — сказал он, опять на языке новодраконском.
— Куда?
— Туда, где я сделаю из тебя настоящего невольника.
Глава 18. Жертвенный камень
32. Ладислав, барон Томирский
— Что известно о зелёных детях? — спросила Гервёр.
Они отправились втроём — Ладислав, Гервёр и Милон. До деревень, откуда дошли подозрительные новости, было ещё полдня пути. Но Пегие Болота уже начались. Дорогу обступали осинники и дубравы. Иногда деревья расступалис и они видели, как блестит в прогалинах участки открытой воды в мохнатом воротнике камышей.
— Это странные животные, — начал Ладислав, — Может быть, слишком умные обезьяны, а может, слишком обезьяноподобные люди. У них яйцевидные лысые головы, лягушачье-зелёная кода, а сами они мелкие, не больше детей — и такие же злобные. Прежде, до потопа, они процветали, ещё больше, чем люди и построили огромные города. Их и сейчас показывают в пустынных предгорьях империи.
— Дальше.
— Никто не знает, есть ли у них душа. Но люди для них — всё равно, что дикие звери. Они охотятся на людей, убивают и едят. У них есть речь, но они не желают с нами разговаривать, а угодив в плен — умирают, как аксолотль, лишённый воды. Их язык так и не изучен. Не один народ не может с ними ужиться. Поэтому зелёные дети и живут там, где никто другой не согласен. Раньше, пока шли войны, они неплохо себя чувствовали в Шатровых Горах и Печальных болтах! Но теперешний царь царей взялся за них всерьёз. Их истребляют, как грызунов, а уцелевшие бегут в соседние государства, где их тоже ждёт смерть. К счастью, у них нет других поселений кроме деревенек, что на бесприютный окраинах Империи. Так что им негде пустить корни. Со временем люди истребят их до конца. Проделают с ними то, что они собирались проделать с людьми.
— Зелёные дети живут не только в Империи, — возразила Гервёр, — Раньше зелёные дети жили и здесь.
Похоже, она знала про зелёных больше, чем изображала.
— Возможно. Кто знает, что тут творилось до потопа… Но я думаю, это просто легенда. Люди любят сказки про Империю и хотят привозить оттуда даже чудовищ.
— Раньше зелёные дети жили и здесь, — повтонила Гервёр, — пока их не истребил мой прадед, Гакон Одноглазый. Но это было давно, на самой заре Старой Династии. За это он и получил титул и замок из выморочным земель. Но не все потомки унаследовали его доблесть.
Ладислав впервые задумался, как недолго правила Старая Династия и как много людей помнила её начало. Ведь его прадеды тоже жили в те времена… Молодой барониТомирский помнил цифры в годах, но никогда не задумывался, что они могут значить.
Однако он не успел додумать эту мысль до конца.
— Ваша светлость! — закричал Милон.-. О, боги-боги-боги… Ваша светлость, они тут везде!
В высокой болотной траве — зелёные головы. Ещё одна кучка — дальше. за деревьями. А на Как он мог их не заметить?..
Они-то прекрасно его разглядели и уже приближались, шевеля зыбкими, как медуза, губами. Ладислав ловко, как на тренировке, выхватил рапиру. А потом пустил коня прямо на зелёных тварей.
У зелёных были деревянные копья. Не удивительно — без оруди. Но на этом их мастерство и закончилось. Было заметно, что убивать и пожирать они любят куда больше, чем изобретать и готовить.
Славный конь срезал первого ударом копыт. Второго зарубил сам Ладислав, отработанным, отточенным движением. Серая, похожа на ртуть кровь обагрила клинок.
Он обернулся, поискал других врагов и обнаружил, что битва так и не успела начаться. Гервёр и Милон гарцевали с рапирами, что успели распробовать серую кровь — а зелёные уже убегали. Юный барон заметил. что они бегут по берегу зеркало болотного омута. Видимо, топь была смертельно опасна даже для них.
— За ними! — крикнул Ладислав и бросился в атаку первым. Если они упустят время, то безопасной тропы уже не найдут.
Преследовать зелёных детей было чудо как весело. Их тупых умишек хватило, чтобы понять, что не на тех напали — так что они убегали быстро, жалобно хныкая на бегу. Однако для людей такая охота была непроста — болотная почва еле держала тяжёлых коней.
Зелёные дети были некудышными бойцами против тренированных всадников, даже таких юных. Но зато дети были легче, вертлявей и легко уходили по топкой кромке болота.
Наконец, Ладислав ухитрился догнать ещё одного. Зелёный, по-жабьи покрытый пупырышками, убегал, не оглядываясь, и продолжал голосить. Ладислав снял с седла лёгкое копьё и поразил тварь одним ударом. Наколол, словно жука.
Зелёный ребёнок взвизгнул в последний раз и повис на копье, выронив своё оружие. Теперь он мог только всхлипывать и умирать.
Ладислав посмотрел на него с брезгливостью. Даже не верилось, что такие жалкие существа могут быть настолько опасны. Хуже крыс и тараканов!
За спиной послышался голос Гервёр.
— Эй, смотри, там каменный помост под дубами.
Ладислав Они увлеклись погоней и сдали довольно далеко от дороги, так, что её уже и не разглядеть за деревьями. А вот дубовая роща была рядом, на сухом пологом холме. И на краю рощи действительно белело какое-то сооружение из крупных светлых булыжников.
Надо узнать, что там устроили.
Ладислав тронул коня. Конь прянул назад и задвигал ушами. Он не хотел идти, чувствовал, что дороги не будет.
Ладислав спешился, чуть не сполз в жижу, но прошёл дальше и проверил почву.
Человек пройдёт, лошадь уже нет.
Он снова посмотрел на каменные ссоружения. Они были совсем рядом, он мог видеть, как трепещут на белых блоках тени от листьев рощицы.
Ладислав оставил поводья и зашагал в ту сторону, широко шагая по зыбкой почве. Сейчас, тяжело дыша, с оружием в руке, обагрённым кровью чудовищ, он невероятно остро ощутил себя хозяином этой земли.