Небо нас ненавидит
Шрифт:
— Мало хорошего товара на рынке. На Малорн была надежда, но мятеж быстро скис. Скоро что-то начнётся в Уккаре. Надеюсь, боги встанут на нашу сторону и продлят Уккарскую распрю подольше. Чтобы процветать, нам нужна война. Чужая война.
— Но война уже идёт! Царь царей уже взял первый город.
— Три города, — тихо произнёс Кити-Лишар.
Арад-Нинкилим почувствовал, как похолодела спина. И похолодела не от ветра — от страха.
— Война идёт, а мы ещё не дошли. Молчи.
Старый жрец направился прямо через проход на платине. Арад-Нинкилим последовал за
Рабы тащились мимо них, даже не поворачивая голов. Они смотрели перед собой, с такими отрешённым выражениями лиц, словно это был домашний скот, превращённый за какую-то вину в человека..
Их кожу покрыли белёсая известь и соль, так что трудно было разобрать и алую печать на лице, и такую же татуировку на правой руке выше локтя. А вместо одежды — настоящие лохмотья.
Клубилась в разогретом воздухе. Было трудно дышать. Они обошли дамбу и вышли к баням, что за храмом богини любви.
Арад-Нинкилим старался запомнить маршрут. Конечно, он поведёт гостей коротким путём, по главной улице. Но дороги судьбы темны и непредсказуемы. Вдруг ему придётся убегать через эти места или где-то здесь прятаться?..
В небольших банях приятно журчала вода. Достаточно чистая для омовений.
Добыть чистую воду — не так просто, не просто так её привозят из горных источников. Воду из реки чей ил даёт немыслимое плодородие, пить нельзя. Арад-Нинкилим видел в храмовой больнице разбухших позеленелых детей, которые пытались. Омовение делают либо колодезной водой, либо вот этой, из источника, проточной и потому сравнительно чистой.
В гимнах чистую воду пьют боги. Там не сказано, откуда она берётся. А здесь, в Священных Городах, её добывают только в горных источниках или на ледниках, и подают на царском пиру по особым праздникам.
Они вошли в купальню, уплатили и отказались от услуг банщиц и прошли в малые комнаты. Там они сбросили одежду, а потом легли в небольшие мраморные ванны под проточную воду.
Юный послушник старался при этом не смотреть на старика. Слишком уж сильно старость взяла в оборот это когда-то красивое тело. Не то, чтобы Арад-Нинкилим был как-то по-обому брезглив. Но тело слишком явно давало понять — он тоже когда-нибудь будет так выглядеть.
Если, конечно же, доживёт.
Вода бурлила, но была оставлась прозрачной. Арад-нинкилим зачерпнул её ладонью, поднёс к губам, а потом, как положено, вылил на голову. Жрец поступал так же, даже не оглянувшись на него.
Здесь журчание было громке и никогда не прерывалось. Значит, их не могут подслушать.
Кити-Лишар какое-то время просто лежал, прикрыв дряблые веки. Казалось, он прислушивается к чему-то, что может услышать лишь он один. Наконец, он открыл глаза и произнёс:
— Спрашивай!
— Скажите, — на всякий случай, вполголоса произнёс Ара-Нинкилим, — Возможно ли основать ещё один Священный Город — просто в другом месте? В другой стране. например…
Глава 17. Цитадели болот и пустынь
30. Ладислав, барон Томирский
— Это и есть твой фамильный замок? — спросила Гервёр, осаживая свою серую кобылу.
Они миновали балку реки и теперь могли видеть томирскую твердыню. Она была добротно построена, но архитектор явно не собирался впечатлять девушек.
Хорошего камня в болотах Томира нет. Везти его дорого и бесполезно. Поэтому твердыню строили из того, что есть и с таким рассчётом, что болота и бедность края всё равно не пропустят сюда достаточно большую армию. Даже если полчища варваров и забредут сюда по ошибке, он съедят все местные запасы еды прежде, чем соорудят первую осадную башню.
Ров со стоячей болотной водой окружал твердыню. Вместо стен был земляной вал, укреплённый сосновым частоколом. Частокол покрыли штукатуркой, для защиты от зажигательных снарядов. У сложенной в виде сруба — подъёмный мост, а дальше окованные бронзой двери. Они тоже железные.
Внутри — главный дом, службы, склады. Места для храма не осталось, поэтому служить в случае осады будут во дворе, походным порядком. Господский дом был похож на тот, где они ночевали. Но он был в полтора раза больше и с наружными стенами из крепкого оштукатуренного дуба, пристроеный к здоровенной дозорной башне из красного кирпича. Если враг сможет прорвать оборону наружной стены, дом и башня станут последним рубежом обороны.
— Да, — сказал Ладислав, — По-моему, он в твоём вкусе.
— Не хватает кольев над валами, — мечтательно произнесла Гервёр, — А на кольях — черепа поверженных врагов. Именно черепа — потому что вороны очень быстро плоть посдирают.
Ладислав вспомнил её отца и предположил, что Гервёр нахваталась этих идей со страниц летописей и сказаний. Едва ли её фамильное гнездо оформлено в таком стиле. Даже Красный Дворец подражал скорее стилю империю царя царей, чем дикому древнему времени.
Их заметили и узнали. Потом была небольшая суета и вот разошлись створки ворот.
А подвесной мост стоял опущенным. В мирное время такое допустимо.
Они миновали арку и въехали во двор. У Ладиславу стало дурно.
Возможно, всё дело в путешествии. Меларн был неправдоподобно велик и красив, даже не верилось, что власть в таком огромной городе возможно узурпировать. А может, дело было в присутствии дамы — пусть не любимой, но с некоторых пор для него важной. Сейчас, с Гервёр по правую руку, молодой Тимрский барон смотрел на свои угодья другими глазами — и то, что он увидел, ему не понравилось.
На полях — трава по плечо, репей и колючки возле самой дороге. Земляной вал осел, издали он похож на кучу навоза… От частокола стен кое-где отвалилась штукатурка и теперь он напоминал не грозную крепость, а забор в деревне. Такие бывают у бедных семей, где куча голодных детей и умирающих родичей, а забор починить всё равно некому.
Во дворе замка — солома, доски валяются, куры бродят, как по деревенской улице. Кошмар! Зачем ему титул, если живёшь как болотные людоеды.
Но вот он увидел знакомые лица слуг и крестьян и на душе стало легче. Они смотрели с восторгом и явно гордились молодым господином.