Небо в зеленой воде
Шрифт:
Cтало грустно, я не любила перемен в жизни, и в некоторых вопросах придерживалась консервативной позиции, но грусть очень быстро выветрилась, пузырьки в крови вновь переполняли меня, неся с собой неуемную радость и ощущение комфорта и гармонии. Они были такими сильными, упругими и веселыми, что не давали усидеть на месте, меня обуяла жажда деятельности, как будто во мне маялось море нерастраченной силы, требующей выплеска. Хотя почему 'как будто', оказывается, то, что я называла пузырьками и есть проявление той самой силы.
Я выпрыгнула из кровати, закрыла глаза и сосредоточилась только на этом потрясающем ощущении. Пузырьки тыкались изнутри в ладони стайкой щекочущих шариков, они так самоотверженно
Затем вспомнила, как Даниэль вчера медленно раскрыл свою большую ладонь навстречу моей перед тем как дернуть вверх, и попыталась по памяти скопировать это движение. Сосредоточилась на правой кисти и, подняв руку, медленно раскрыла ладонь, обращенную к окну, навстречу восходящему солнцу. Действие возымело странный эффект, словно внутреннее состояние вошло в гармонию с физическим, будто тело как ретранслятор настроилось на передачу сигнала.
Сначала ничего не происходило, но ровно через секунду прохладная волна прошла по руке, и пузырьки, изменив направление, закрутились спиралью. Я ощущала каждый из них по отдельности как саму себя, так же, как и при 'погружении', а в следующий момент поняла, что пульсирующее движение в центре ладони исчезло, и меня легонько тянет вправо. Внутренняя преграда отключилась. Состояние было, мягко говоря, необычное, босые ступни чувствовали, что я продолжаю стоять на полу, но при этом я как будто растягивалась тонкой спиралью куда-то вправо, мои частички, ощущаемые как часть тела, покидали пределы ладони. Я осознавала, что теперь они вне руки, а точнее, продолжающаяся часть руки, как если бы она удлинилась. Я боялась открыть глаза и посмотреть, что со мной происходит, просто ждала, что будет дальше. В голове то и дело возникали, сменяя друг друга, эпизоды дурацких мультяшек, представляла себя похожей на гуттаперчевого героя одного из них, растягивающего бесконечно удлиняющиеся руки на невозможное расстояние.
Между тем, тело медленно разворачивалось к кровати, вслед плавному продвижению пузырьков, тянущее ощущение усиливалось. Наконец я решилась и, открыв глаза, внимательно осмотрела правую руку, замершую в неестественно поднятом положении. Ее пропорции оставались прежними, но выглядело все так, будто запястье привязали веревкой к стене на уровне торшера, но глаза веревки не видели, то есть не могли увидеть тех самых пузырьков, тянущих сейчас мою руку. Не передать, насколько это было странно и жутко. Зрение фиксировало, где именно мое тело заканчивается кончиками пальцев, но я чувствовала себя гораздо дальше, я заполняла пространство следом за рукой, заполняла его вихрящимся потоком пузырьков, который отчетливо ощущала продолжением руки, и хотя видеть его не могла, знала, что заканчиваюсь там, где сейчас пустой воздух, где я ничего не вижу. Это шокировало, мозг с трудом сопоставлял данные зрительных рецепторов и внутренние ощущения. Невидимым капелькам меня хотелось продвигаться дальше, и я потакала этому движению, не сдерживая их.
Додумать и осмыслить все это мне не удалось. Неожиданно, словно почуяв мою растерянность, пузырьки ускорились, просачиваясь прямо через стену, устремляясь все дальше и дальше в неизвестном направлении, а затем дернули мою руку следом за собой с силой взбесившегося на поводке ротвейлера. Не удержав равновесия, я рухнула на пол и больно ударилась коленкой, но даже чувствуя дискомфорт в ноге, не смогла сдержать рвущийся наружу истеричный смех, будто шкодливый ребенок, радующийся новой шалости. Однако пузырьки резко вернулись, и их снова, будто заперли внутри меня.
Отсмеявшись вволю, я поднялась, потирая ушибленную конечность.
'Надеюсь, я не разбудила романтичную французскую парочку'.
И тут послышалось звонкое треньканье телефона. Маленький аппарат нашелся не сразу, и хорошо потрепал нервы, пока я в поисках ворошила кровать.
– Алло, - наконец выдохнула я в нашедшуюся трубку.
– Не смей так делать!
– рявкнул свирепый голос, и я неосознанно дрогнула.
– Даниэль?
– Присаживаясь на скомканное одеяло и только теперь взглянув на экран, заметила, от кого поступил звонок.
– Какая прелесть, ты все же смирилась с обращением на 'ты', - язвительно констатировал голос.
– Что тебе надо?
– придя в себя, в тон ему холодно осведомилась я, начиная, как всегда, оборонятся в ответ на его неприкрытый хамский тон.
– Что мне нужно?! Да ты рехнулась! Мне нужно не слетать с кровати в семь утра и не биться о стену, каждый раз, когда тебе захочется поэкспериментировать, - снизив голос до опасного в своей вкрадчивости шепота, предостерег он.
– У меня будет синяк на плече, и повезло еще, что всего этого трюка никто не видел.
– Я же не знаю, как этим управлять, а ты ничего не рассказал, - укоряюще продолжала я обороняться, но, кажется, его не особо волновали мои оправдания.
– Будь добра, веди себя в рамках, и сначала вспомни, как, а потом уж проделывай. Я тебе не пес на веревочке. Иначе в следующий раз в стену полетишь ты, - звенящим от гнева голосом закончил англичанин и бросил трубку.
Бесил он меня жутко, но истеричный смех снова заполнил комнату, только я представила, как большой и сильный мужчина вылетел из кровати и впечатался в стену. А забавнее всего то, что это с ним проделала я, точнее, энергия, жившая во мне.
Еще сутки назад я даже представить себе не могла, что такое возможно. Несмотря на неопределенность дальнейшего, мне было весело, скорее всего, из-за того, что встретив впервые изумрудные пугающие до мелкой дрожи глаза подсознательно захотелось не чувствовать себя столь беззащитной, и теперь я снова обрела временно утерянную уверенность в себе. Стало легче и спокойней.
Я опрокинулась на кровать, радуясь краткой победе над страхом, а затем, прокрутив в голове вчерашний разговор, вспомнила о еще одной обретенной особенности, и попыталась вообразить, где смогу побывать с помощью памяти моей души, в каких столетиях. Всегда мечтала оказаться в шестнадцатом веке, когда читала о жизни моего любимого исторического персонажа - королевы английской Елизаветы. Теперь у моей глупой мечты есть реальный шанс сбыться. 'А вдруг я ее видела? Хотя мечта, скорее всего, останется мечтой, но прекрасен сам факт того, какие личности мне могли встречаться на жизненном пути в прошлом. Руссо, Рембрандт, Екатерина II, Кант, Галилей, Шекспир, Македонский, Данте, Клеопатра, Вивальди...
– столько достойных сынов и дочерей человечества я, возможно, видела наяву. Господин Вильсон прав, с этим жить можно', - улыбалась я, направляясь в ванную.
Приведя себя в порядок и, одевшись, заказала завтрак в номер, вспомнив, что вчера едва перекусила утром и за весь день выпила только мерзкий сладкий кофе, сдобренный страшной историей.
Не прошло и пяти минут, как в дверь вежливо постучали. Это меня удивило, завтрак не могли приготовить так быстро.
'Надеюсь, они не собираются меня кормить несвежей едой', - я открыла дверь, готовясь отчитать нерадивую обслугу.
На пороге, как и ожидалось, стоял портье в строгой темно-синей униформе, только вместо подноса с завтраком вышколенный молодой человек держал в руках плоский прямоугольный сверток.