Небо закрыто льдами(Документальная повесть)
Шрифт:
Чикин оглядел всех, решительно стукнул кулаком по колену.
— В бою надо думать только о бое. Все остальное потом, что бы там ни было. Отвлекаешься на вахте — это тоже неопытность. У «стариков» такого не бывает!.. Кто не согласен — докажите обратное, давайте поспорим.
Спорить пробовали, но доказать обратное не смогли. Чикин был прав.
— Так давайте все-таки выясним, в чем загвоздка?
— В неопытности… — признали ребята.
— Тогда слушайте, хлопцы. Не будем накликать на себя беду. Если нас «противник» еще на полдороге «накроет», не оберемся позора! Вот, скажут, собрались орлы, нашли, кому лодку доверить!.. Давайте так. Каждый, кто стал
Зашумел кубрик, заволновался, «завелись» ребята, азартом загорелись глаза.
— Значит, так, — подытожил старшина Дичко, наш признанный математик. — Решение, считай, принято. Математически оно выглядит следующим образом: один плюс один…
— Равно двум, — хихикнул кто-то из угла. — Во дает, математик!..
— …равно иксу, — невозмутимо уточнил старшина. — Потому что раз тебе помогли — ты, в свою очередь, еще одного дружка подтянешь. А он еще кому-нибудь дельное подскажет. Вот и считай, из скольких человек такая цепочка соберется? Выходит, иксу равняется один плюс один.
— Так и запишем, — улыбнулся Чикин.
А с утра по всем подразделениям началась работа.
…В отсеке тесновато. В белом свете электроламп блестят маховички и рычаги приборов.
— Нет, нет, Михайлов, дело не только в быстроте поворота рычага. Не в этом главное… Главное, Михайлов, понять процессы, которые происходят внутри прибора.
Старшина Василий Шепелев, отвечая матросу, осторожно постукивает указательным пальцем по крышке прибора, чертит в воздухе замысловатые кривые, будто хочет объяснить этим всю сложность работы установки. Он может, конечно, сам рассказать обо всем — пусть матрос слушает, но у старшины золотое правило: подчиненный самостоятельно должен до всего дойти. Только тогда он поймет секреты мастерства.
— Без этого нельзя освоить нашу умную машину, — так любит называть свое заведование старшина.
Специалист первого класса, он влюблен в технику, которую обслуживает.
Был с Шепелевым такой случай. На учениях в море, во время сдачи зачетов, в центральный пост с опозданием на несколько секунд поступил доклад трюмного центрального поста. Там несли вахту подчиненные Шепелева. Командир боевой части сделал ему замечание. Когда прозвучала команда «Отбой!», старшина лично проверил все показания приборов и записи в журнале. «Нет, не по вине моих матросов пропали те несколько секунд», — доложил он своему командиру. И доказал это. «Наша умная машина не может так ошибаться», — не преминул заметить при этом.
«Конек» Шепелева — техника. Где спор о ней — там и ищи старшину. В библиотеке на базе он в первую очередь спрашивает книги о машинах. В одном из номеров стенной газеты под дружеским шаржем на Шепелева стояла подпись: «А вместо сердца — пламенный мотор».
— Ты же десятилетку кончал, — толкует Шепелев матросу. — Физику изучал. Трудные математические задачи решал. Знаний у тебя должно хватать на всю эту премудрость.
Володя Михайлов сидит молча, внимательно слушает, но пока ничего не понимает. Постукивание по крышке и зигзаги в воздухе его ни в чем не убеждают. В учебном отряде он проходил «азы». Он ждет: что дальше? Ему самому не терпится узнать, какие тайные превращения происходят под этой
— С этого и начнем, — подводит итог старшина и выключает прибор. Красные и зеленые сигнальные лампочки гаснут.
«Тоже мне начало!» — недоумевает матрос.
— Аппарат включить!.. И действуй!
Матрос быстро повертывает рычаг переключателя. Раздается мягкий щелчок. — На передней стороне крышки снова мигают красные и зеленые огоньки.
— Что сейчас произошло там, как по-твоему?
— А вот что… — Матрос постепенно набирается храбрости. — Электрический ток, поступающий в прибор по этому каналу, преобразуется в электромагнитные колебания, силу которых и показывает красная стрелка. Сколько делений — столько и…
— Ясно. Выключи прибор… Подойди теперь к выключателю на переборке. Гаси свет… Хорошо. Ничего не видно. А теперь — включить прибор!
Щелчок. Пауза.
— Зажигай свет. Время вышло. А теперь посмотри, что у тебя получилось…
Красная контрольная стрелка прибора стояла на нулевом делении. Прибор не был включен, хотя где-то сбоку слышалось легкое жужжание. Работал моторчик другого механизма. Михайлов в темноте нажал не ту кнопку.
— А если бы этак, в темноте, пришлось бы тебе в бою работать? Представляешь, какой бы получился компот?
Володя молчит и краснеет. Ведь все знал, как будто бы в учебных классах говорили о нем: этот далеко пойдет, классным специалистом очень скоро станет. И вот на тебе! Путается у прибора, как гимназистка.
— Положи палец вот на эту кнопку. Чувствуешь, какая она на ощупь? А теперь на эту. Разница есть?
— Есть.
— Вот ты ее, разницу эту, и запомни. Еще попробуем. Гаси свет…
Так мы начали осуществлять формулу «один плюс один» на практике.
Порой наши кубрики напоминали собой что-то вроде институтских аудиторий. На столах книги, конспекты, матросы схемы вычерчивают… Споры то и дело разгораются; и вы послушайте, о чем идет разговор: о проблемах электроники, о новых открытиях в области радиолокации, об управлении термоядерными процессами. Научная конференция, да и только!
А как же иначе? Эти люди управляют сложными приборами. В их подчинении телемеханика, электроника, счетно-решающие устройства. Да! Автоматы управляют подводным атомоходом. Автоматы регулируют работу энергетической установки — реактора.
Но кто стоит у этих автоматов, кто контролирует их деятельность?
Матросы.
Теперь вы можете представить, сколько всего должны знать моряки-атомоходцы. Недаром их называют «учеными с голубыми воротничками».
Есть у нас и свои «профессора». Это слово здесь можно употребить даже без кавычек. Возьмем старшину Дичко с главной энергетической установки. Он лучший рационализатор на лодке. Предложил одну очень важную схему, улучшающую работу реактора. Специалисты по атомным двигателям утверждают, что Василию Дичко за это изобретение в институте вполне могли бы звание кандидата технических наук присвоить. Как не назвать этого моряка профессором?
На вахте Дичко всегда спокоен и нетороплив. Не отрываясь, внимательно следит своими серыми с прищуром глазами за показаниями приборов. Роста он невысокого, собой не красавец — тихоня тихоней, как говорят, но парень дотошный. Сам не очень любит рассказывать — порой кажется, что он стесняется своих знаний. Но попросите его ответить на какой-нибудь вопрос о реакторе — будет называть формулы, делать цифровые выкладки. Листок бумаги вырвет из блокнота, начнет чертить схемы. И все время приговаривает: