Небоскреб
Шрифт:
Охранник возился с радиопередатчиком.
– Кажется, кто-то пытается связаться со мной, – сказал он.
– Скоро сюда приедет еще один инженер из городского управления, и он тоже, вероятно, захочет взглянуть, так что мы должны сломать замок сейчас.
Охранник попятился к двери.
– Не делайте ничего без разрешения, – попросил он. – Мне надо пройти в коридор, чтобы получить более четкий сигнал.
– Я беру всю ответственность на себя, – сказал Митчелл. – И заплачу за этот замок.
В коридоре голос был слышен ясно.
– Джерри? Это Кори. Мэтт не хочет, чтобы ты пускал мистера Митчелла в складскую комнату. Ты понял?
– Я понял. А вот и сам Мэтт. Легок на помине.
Бойл шел слегка согнувшись и нес свой фонарь, как
– Где он? – спросил Бойл, проходя мимо Коутса.
– Он хотел сломать навесной замок на двери. Но я не разрешил ему.
– Поднимайся наверх, – сказал Мэтт. – Я сам о нем позабочусь.
Бойл вошел в складскую комнату, но увидел только подметки Митчелла, исчезающие в темноте низкого помещения.
Экскаватор, перфораторы, компрессоры и грузовики были выведены из котлована, сигнальщики остановили движение на прилегающих улицах, прозвучало предупреждение и через рупор. С подножки грузовика Чет Кризек оглядел строительную площадку, чтобы удостовериться, что на ней не осталось рабочих. Потом посмотрел на ручные часы. Они показывали 10.58.
– Наденьте каски, – сказал он стоявшим рядом с ним людям, нажимая на кнопку.
Соединенные тросами маты достаточно плотно покрывали строительную площадку, но взрыв был такой силы, что они приподнялись на фут от земли, а в близлежащем квартале зазвенели стекла. Резкое, тяжелое сотрясение земли заставило Кризека болезненно скривиться.
– Ах ты, черт, – выругался он, выйдя из-за грузовика и увидев поднимающуюся тучу дыма и пыли, – похоже, что защита оказалась слабоватой.
Он услышал крик управляющего из открытой двери трейлера.
– Что, черт побери, ты делаешь, Кризек? Второй Перл-Харбор устраиваешь? Боже всемогущий!
Кризек махнул рукой, давая понять, что расслышал его слова, но даже не повернул головы. Он прищурился, пытаясь определить источник слабого скрежещущего звука, сопровождаемого треском раскалывающегося дерева. Казалось, что звуки доносятся со стороны 50-й улицы.
– Вон там! – закричал стоявший рядом с ним мужчина, показывая на редеющую пелену дыма.
Брови Кризека приподнялись, а рот открылся. Временная стенка высотой в сорок футов, которая поддерживала южный склон котлована, угрожающе вспучилась. Шесть вертикальных стальных свай в центральной секции вылетели из общего ряда. Широкие доски, горизонтально закрепленные между сваями, расщепились и лопнули, а поток каменистой грязи сползал по склону, словно воск по свече. Кризек сразу понял, что произошло: из-за утечки пробитого водного коллектора, появившейся несколько дней назад, насыщенная гравием почва под улицей пропиталась водой и возникло гидростатическое давление в сорок футов. Взрыв привел всю эту массу в движение.
Он услышал проклятия управляющего, бросившегося к трейлеру, вероятно, чтобы набрать 911 – номер экстренной аварийной службы. Кризек, чувствуя, как весь покрывается гусиной кожей, поднес ко рту радиопередатчик:
– Том! Карлос! Перекройте движение! У нас открылся провал на южной стороне, и довольно большой...
Его слова утонули в тяжелом реве: середина подпорной стены не устояла и рухнула в котлован. За ней хлынул мощный поток гравия, скальной породы и ила. Три трейлера с оборудованием, припаркованные к тротуару, заколебались, затем просели футов на десять и тоже рухнули в котлован. Буровая машина на гусеничном ходу, устоявшая при первом обвале, была перевернута надвигающимся потоком земли и полностью погрузилась в него. Два пикапчика, припаркованные метрах в тридцати от склона, налетели друг на друга и глубоко осели в грязь. Кризек и стоявшие рядом с ним люди торопливо отступили назад, стараясь увернуться от осколков скальной породы, падавших к их ногам, – так на пляже убегают от морской волны.
Провал, появившийся под улицей, неуклонно увеличивался. Поначалу мостовая еще держалась, но когда провал достиг ширины в пятнадцать – двадцать футов, куски бетона и асфальта прогнулись и стали ломаться. Постепенно обнажались все расположенные под
Провал продолжал увеличиваться, и прошло минуты четыре, прежде чем восстановилось равновесие. На лице оцепеневшего от шока Кризека застыла маска боли и ужаса. Он понимал, какая опасность угрожает людям, карабкающимся вверх по лестницам, чтобы скорее укрыться на безопасной стороне 8-й авеню. Их крики доносились до него приглушенно, потому что он изо всех сил сжимал голову ладонями. Перед ним открывалось настоящее поле битвы во всем своем страшном опустошении, утопающее в дыму, пыли, покрытое искореженными корпусами тяжелых машин. Вся левая половина подпорной стены исчезла, и на ее месте образовался широкий грязный склон, начинающийся в центре котлована и оканчивающийся у здания Залияна на противоположной стороне улицы. Цепочка, отгораживавшая тротуар от котлована, теперь напоминала подвесной мост, протянувшийся над ущельем. Чуть ниже уровня улицы щелкал и выгибался дугой электрический кабель, а из пробитой трубы била струя воды. Столб пара взвился над землей футов на шесть с лишним. И становился все выше и выше.
Со своего места Кризек мог видеть открывшийся глубокий провал у опор на северо-восточном углу здания Залияна. Целый ряд белых, тонких и тесно посаженных бетонных свай торчал, как зубы черепа.
Глава 18
Залиян снова опустился на колени и схватил Эйлин за плечи. Он тряс ее, окликал по имени, пытался приподнять нелепо запрокинутую назад голову.
– Эйлин, Бог мой, не можешь же ты умереть...
По ее щекам текла кровь, и на ковре, прямо перед его столом, расплывались темные пятна. Он снова прижал ухо к ее груди в надежде уловить стук сердца, но услышал только свое собственное дыхание.
Нужна вода, подумал он, да, прыснуть ей в лицо водой – и Эйлин встанет. Он промоет рану в ванной и приведет ее в чувство. Он не так уж сильно ее ударил, это просто кровь создавала такое жуткое впечатление. Он возьмет с нее слово молчать, а потом вызовет врача, все загладит, успокоит Эйлин, и они, возможно, навсегда забудут о случившемся. Но чем больше он говорил себе все это, тем яснее осознавал: она мертва, он убил ее, и ему не удастся скрывать это долго.
Взяв ее за запястье и медленно пятясь, он поволок тело через кабинет к двери в свою квартиру, морщась от боли из-за пореза на левой ступне. В дверях он заколебался: пол гостиной был выстлан белым ковровым покрытием, а с лица Эйлин все еще капала кровь. Пятна на паркетном полу в кабинете легко вытереть, да и персидский ковер можно отдать в чистку, а вот ковровое покрытие от стены до стены – совсем другое дело. Он опустил ее на пол, снял пиджак, обернул им ее голову, связав узлом рукава.
Напрягая все силы, он с трудом оторвал ее от пола и понес. Тело оказалось тяжелее, чем он ожидал, и представляло собой довольно-таки неудобную ношу. Кроме того, здание продолжало раскачиваться, и пол ходил ходуном, словно палуба корабля. Шатаясь, он доковылял до ванной, изо всех сил стараясь удержать равновесие, когда болтавшаяся на весу рука Эйлин сбила лампу с края стола.
Содержимое шкафчика с медикаментами снова оказалось на полу, а дверь с зеркалом медленно раскачива лась, то открываясь, то закрываясь. Залиян шел очень осторожно, стараясь не отрывать ступни от пола, чтобы ненароком не наступить на какой-нибудь пузырек. Как можно мягче, чтобы не ударить головой о бортик, он опустил Эйлин в ванну, развязал рукава пиджака и запихнул его в корзинку для мусора. Увидев кровь на своих пальцах и на рукавах рубашки, Залиян застонал. Намочил мочалку в холодной воде и стал отмывать лицо Эйлин. Но она так и не подавала никаких признаков жизни, даже когда он стал держать ее голову под сильной струей воды из крана. Ноздри сломанного носа были устрашающе раздуты, а широко раскрытые глаза смотрели без всякого выражения.