Нечаяный сюрприз для графа
Шрифт:
– Леди Оливия, может, лучше я пойду с Роном? – спросил Тал.
– Я сама должна убедиться, что она говорила о Торине. И потом, мы ничего не собираемся предпринимать.
Вход в тюрьму находился в стороне от дворца и соединялся с ним каменными переходами в виде коридоров и пристроек к ним. У ворот стояли три охранника, они проверили содержимое наших корзин и, убедившись, что там находятся только продукты, молча пропустили нас. По слабоосвещенному коридору прошли в пристройку, это была кухня.
Дальше нам дважды встречались охранники, отпирающие перед нами двери, по лестнице спустились в подвал и, пройдя по коридору совсем немного и свернув за угол, наткнулись на трех охранников. тарелки из открытых окошек камер и передавали нам с Роном, мы шли к Зинат, она наполняла тарелки едой, и мы снова несли их тюремщикам, чтобы те передали заключенным. Я вглядывалась в их лица и уговаривала себя не волноваться, чтобы не выдать нас.
Похудевший, осунувшийся Торин безразличным взглядом окинув тюремщика, взял тарелку и ушел в глубь камеры. Я сжала в кулаки задрожавшие руки и пошла с тюремщиком к следующей камере. Носилась с тарелками, стараясь все делать так, как учила Зинат, но от волнения больше ни одного лица разглядеть не удалось. Пришла в себя, когда мы подходили к выходу. За все это время никто из нас не произнес ни слова, и не только потому, что это запрещалось, как предупредила Зинат.
– Ну, так что за услуга? – поинтересовалась она, когда мы возвращались домой.
– Узнаешь в свое время, - не слишком любезно ответила я ей, ее хитро бегающие глазки не внушали доверия.
Когда мы вернулись, Витор и все остальные уже ждали нас. Граф с изумлением смотрел, как мы с Роном открыли лица, отбросив покрывала.
– Я видела Торина! – устало сказала я и улыбнулась, когда все радостно зашумели.
Мы с Роном ушли переодеваться. Когда я вернулась в комнату, Рон уже рассказывал о нашем маршруте передвижения, мужчины составили план освобождения Торина.
– Охранников придется убить, леди Оливия, - виновато сказал один из воинов, проведя ребром ладони по горлу.
– Только в случае необходимости, а если нам ничто не будет угрожать, предлагаю стукнуть их по голове и связать.
– Но удар можем не рассчитать, - промолвил другой.
– Лучше такая случайность, чем ножом, - вздохнула я.
– Я иду с Вами! – заявил Витор.
– Скажите, граф, намечается ли что-нибудь во дворце в ближайшее время? – спросила я, не обращая внимания на его заявление.
– Послезавтра будут проводиться состязания по борьбе, - проговорил он, недовольно щурясь.
– Ваша задача – присутствовать там, выражать восторг и не допустить, чтобы Махуб куда-нибудь отлучался. Вы же понимаете, что это самое удобное время для освобождения Торина. А Вы должны остаться вне подозрений. Потом мы сразу пройдем на корабль, где и будем ждать Вас, - убеждала я его.
Витор ничего мне на это не ответил, я понимала, что не вправе указывать ему или что-то требовать, но ничьих возражений не слышала. Посмотрела на Урбана -
У нас оставался один день, и весь этот день я, Рон и Тал, ходили, бегали в парандже и тренировались метать ножи и камни. Точнее, я, как человек неспортивный, тренировалась отходить в сторону, приседать, даже падать на пол, вообщем, не мешать Рону и Талу метать ножи и бросать камни в различных, обыгрываемых нами, ситуациях. Надо сказать, что остальные сначала скептически отнеслись к нашим упражнениям, а потом увлеклись, помогали советами и корректировали наши действия. Зинат мы ничего не сказали, перехватили ее в этот день и связали, на всякий случай, заперев в комнате. А вот с Фарихом удалось договориться.
Мы втроем с Роном и Талом, укрывшись паранджой, подошли к воротам, неся корзины с продуктами. Проверив ношу, охрана открыла ворота. Наши воины довольно быстро втащили охранников внутрь помещения, оглушив перед этим, связали и вставили кляпы. Место прежних стражников заняли воины из Абалии с типичной для этих мест внешностью. Мы тем временем добрались до кухни, там пробыв положенное время, заполнили едой только ведра, которые несла я. Затем продолжили путь, действуя по плану: подходили к посту, охрана проверяла мои ведра, Рон и Тал наносили им удары по голове и открывали двери, следом идущие связывали охранников. Так мы дошли до помещения, где располагались камеры с заключенными, нам открыли двери, но стоило пройти внутрь, как нас окружили шесть воинов с мечами в руках.
– Ну, Зинат, показывай, кого ты привела! – услышали мы голос Махуба.
Он неторопливо подходил к нам.
– Тебе не понравится, - ответила я.
Махуб застыл, а потом громко рассмеялся:
– Леди Оливия! А я не поверил Зинат! Вас же похитить должны были. Выходит, сами решили прийти ко мне? Пусть Ваш бывший жених в последний раз полюбуется на Вас!
Он махнул рукой и один из охранников открыл камеру Торина. Туда вбежали трое и выволокли связанного графа. Я смотрела на напряженного Торина, который еще не мог разобраться в происходящем.
– Что же Вы, леди Оливия, медлите? Жених столько времени ждал Вас! – стебался Махуб.
– Послушайте, Махуб, Вы же не будете воевать с женщиной? – раздался голос Витора.
Он связанный и избитый стоял у стены, по обе стороны от него находились саравийцы с обнаженными мечами.
– Видите, Оливия, сколько у Вас защитников? Граф Бурвит так старался отговорить меня идти сюда, что я бы, наверное, и послушал его, если бы ни Зинат! Она видела его возле Вашего дома, - распинался Махуб, упиваясь своей властью.
Значит, все-таки Зинат! Не зря я ей не доверяла, хотя, был ли у нас выбор?
– Итак, мы ждем! Покажите нам свое личико!
Он что, как в известном фильме, красноармейца Петруху решил изобразить? Хочешь Гюльчатай? Получай!
– Да, на, смотри! – я откинула свое покрывало, негромко кашлянув.
Мой жест, и, тем более, открытое лицо привлекли внимание всех мужчин, в том числе и окружавших нас воинов. Точнее, не совсем всех, Рон и Тал по оговоренному вчера сигналу расправились с саравийцами с помощью ножей, работая двумя руками, а я успела ударить по лицу ближайшего ко мне охранника зажатым в руке камнем. Выхватив из-за пояса нож, я ринулась к Торину, один из охранников перегородил мне дорогу, замахнувшись мечом.