Нечего терять
Шрифт:
— Выходи, — велел он.
Ричер выбрался наружу и почувствовал под ногами землю Диспейра.
Коп показал пальцем на восток, где было темнее.
— Тебе туда, — сказал он.
Ричер не пошевелился.
Коп снял пистолет с ремня. Девятимиллиметровый «глок», квадратный и тусклый в темноте. Никакого предохранителя, только блокировка на курке, которую прижимал мясистый палец.
— Пожалуйста, дай мне повод, — сказал коп.
Ричер сделал три шага вперед. Увидел, как над далеким горизонтом встает луна. Увидел конец усыпанной камешками неровной дороги, ведущей в Диспейр, и начало гладкого шоссе, которое приведет его в Хоуп. Увидел разделительную полосу в дюйм шириной, заполненную чем-то черным.
Машина остановилась так, что бампер нависал прямо над ней. Граница. Линия. Ричер пожал плечами и перешагнул через нее. Один большой шаг — и он в Хоупе.
— Больше не беспокой нас, — напоследок предупредил его коп.
Ричер не ответил и не обернулся. Просто остановился лицом к востоку и стал слушать, как машина отъехала назад и развернулась, шурша шинами по мелким камешкам. Когда все стихло, он снова пожал плечами и зашагал по дороге.
Пройдя меньше двадцати ярдов, он увидел в миле от себя свет фар, приближающийся со стороны Хоупа. Между лучами было солидное расстояние, они то поднимались высоко вверх, то низко опускались. Большая машина, движущаяся очень быстро. Она выскочила из сгущающейся темноты, и, когда до нее оставалось сто ярдов, Ричер понял, что это еще одна полицейская машина. Тоже «краун вик», черно-белая, с «клыками» на переднем бампере, прожекторами и антеннами. Не доезжая до Ричера, она остановилась, над ветровым стеклом вспыхнул прожектор, дернулся, и его луч дважды скользнул по Ричеру, осветил с ног до головы и замер на лице, ослепив. Затем прожектор выключился, машина начала медленно приближаться, шурша шинами по гладкому асфальту, и остановилась так, что дверца водителя оказалась напротив Ричера. Он разглядел на ней золотой щит, а посередине буквы ДПХ. Департамент полиции Хоупа. Стекло с жужжанием поползло вниз, поднялась рука, и внутри машины зажегся свет. Ричер увидел за рулем женщину с короткими светлыми волосами, подсвеченными слабой желтой лампочкой в потолочном плафоне.
— Подвезти? — спросила женщина.
— Я пешочком, — ответил Ричер.
— До города пять миль.
— Я дошел сюда, значит, смогу дойти назад.
— Ехать проще.
— Я справлюсь.
Женщина замолчала. Ричер прислушался к терпеливому гудению двигателя машины. Приводные ремни вращались, глушитель тихонько тикал, остывая. Ричер двинулся дальше, сделал три шага и услышал, что трансмиссия переключилась на задний ход. Машина поехала рядом, не обгоняя его. Окно было по-прежнему открыто.
— Дай себе передышку, Зенон, — сказала женщина.
Ричер застыл на месте.
— Вы знаете, кто такой Зенон? — спросил он.
Машина остановилась.
— Зенон Китийский, — ответила женщина. — Древнегреческий философ, основатель стоицизма. Я прошу вас прекратить изображать долготерпение.
— Стоики должны быть терпеливыми. Стоицизм предполагает абсолютное приятие судьбы. Так говорил Зенон.
— Вам суждено вернуться в Хоуп. И Зенону все равно, поедете вы туда или пойдете пешком.
— А вы кто: философ, коп или обычный шофер?
— Когда полицейский участок Диспейра вышвыривает кого-нибудь из города и оставляет на границе, они звонят нам. В качестве любезности.
— Такое часто случается?
— Чаще, чем вы можете себе представить.
— А вы приезжаете и подбираете нас?
— Мы здесь для того, чтобы служить. Так сказано на значке.
Ричер посмотрел на щит на дверце машины. В центре было написано: «ДПХ», наверху: «Защищать», а внизу добавлено: «И служить».
— Понятно, — сказал он.
— Так что садитесь.
— Зачем они это делают?
— Садитесь, и я вам расскажу.
— Вы хотите запретить мне идти пешком?
— Пять миль. Сейчас вы раздражены, а когда доберетесь до города, будете по-настоящему в ярости. Поверьте мне. Мы уже такое видели. Для всех нас будет лучше, если вы сядете в машину.
— Я не такой, как все. Пешие прогулки меня успокаивают.
— Я не намерена вас упрашивать, Ричер, — сказала женщина.
— Вы знаете, как меня зовут?
— Нам сообщили ваше имя из полицейского участка Диспейра. В качестве любезности.
— И предупреждения?
— Возможно. В данный момент я пытаюсь решить, принимать ли их слова всерьез.
Ричер снова пожал плечами и взялся за ручку задней двери.
— Садись впереди, болван, — сказала женщина. — Я тебе помогаю, а не арестовываю.
Ричер обошел багажник и открыл переднюю дверь со стороны пассажирского сиденья, окруженного радиоконсолями. Здесь даже имелся портативный компьютер, закрепленный на специальной скобе, однако само сиденье было пустым, на нем даже шляпа не лежала. Из-за перегородки безопасности Ричер не сразу сумел пристроить ноги. В машине пахло маслом, кофе, духами и разогретой электроникой. На монитор компьютера была выведена карта навигатора. Маленькая стрелка указывала на запад и исчезала у дальнего края розового пятна, подписанного «Город Хоуп». Пятно было прямоугольным, почти квадратным. Быстрый и приблизительный способ нахождения какого-либо места, как, например, сам штат Колорадо. Рядом с ним светло-малиновым пятном был отмечен Диспейр. Его форма не имела ничего общего с прямоугольником, городок напоминал тупой клин. Восточная граница Диспейра полностью совпадала с западной границей Хоупа, а дальше город расширялся, превращаясь в треугольник с обрезанной вершиной. Западная граница Диспейра была в два раза длиннее восточной, за ней раскинулась серая пустота. Земля, не получившая статуса города. От автострад I-70 и I-25 ответвлялись отростки, которые проходили по ней и захватывали северо-западный угол Диспейра.
Женщина-полицейский закрыла окно и посмотрела назад, вытянув шею, а затем развернула машину. Она была довольно хрупкого телосложения. Вероятно, пять футов шесть дюймов, вероятно, меньше ста двадцати фунтов, и, вероятно, меньше тридцати пяти лет. Никаких украшений, в том числе обручального кольца. К воротнику строгой рубашки коричневого цвета прикреплен наушник фирмы «Моторола», на левой груди приколот большой золотой значок. Взглянув на него, Ричер узнал, что ее зовут Воэн, а еще что она хороший полицейский. Складывалось впечатление, что она получила целую кучу наград и благодарностей. Она была привлекательной, но отличалась от обычных женщин, потому что видела то, чего не видели они. Это не вызывало сомнений. Ричер был хорошо знаком с подобными вещами, поскольку служил со многими женщинами в военной полиции.
— Почему меня прогнали из Диспейра? — спросил он.
Женщина по имени Воэн выключила свет в машине, и теперь ее освещали только красные огни на приборной доске, розовое и малиновое сияние навигатора и белые отблески фар, отражавшиеся от дороги.
— Посмотри на себя, — сказала она.
— А что со мной такого?
— Что ты видишь?
— Обычного парня.
— «Синий воротничок» в рабочей одежде, в хорошей физической форме, сильный, здоровый и голодный.
— И что?
— Как далеко тебе удалось зайти в город?
— Я побывал на заправке, в ресторане и в городском суде.
— Значит, ты не видел всей картины, — проговорила Воэн.
Она ехала медленно, около тридцати миль в час, как будто хотела многое ему рассказать. Одна ее рука лежала на руле, локтем опираясь на дверь. Другую руку она положила на колени. Чтобы проехать пять миль с такой скоростью, потребуется десять минут. Ричеру стало интересно, что такого она хочет ему сообщить за эти десять минут.
— Я скорее «зеленый воротничок», чем «синий», — сказал он.