Нечестивая Любовь
Шрифт:
— Поднимись.
— Сэмюэль, — пытаюсь возразить я. — Может, нам стоит сначала пойти в более уединенное место?
— Поднимись, — его голос становится значительно глубже, и он больно щипает меня за попку, заставляя мгновенно подняться с колен, как он и хотел. Быстро подстроив себя с моим входом, он жестко притягивает меня к себе. Моя киска, еще не готовая принять его член, горит с каждым дюймом, который он вводит в меня. От боли я вздрагиваю и прикусываю губу, чтобы не закричать.
— Тебе нужно усвоить, что я сам знаю, что тебе нужно, — с придыханием он натягивает меня на последние пару
От боли между бедер, по моей щеке скатывается нечаянная слеза. Сэмюэль нежно вытирает ее подушечкой большого пальца:
— Я не хочу причинять тебе боль, Кора. Но ты должна позволить мне заботиться о тебе, а это значит слушать, когда тебе говорят что-то сделать.
Я лишь киваю головой в знак согласия.
Его пальцы играют с распущенными локонами, свисающими вдоль моей спины, пока он берет у меня из рук бокал с вином. Поставив его на стол, он тянет меня назад, пока я не упираюсь в его грудь, а его член всё еще находится внутри меня.
— Блядь, ты само совершенство, когда слушаешься меня. Ты так неподвижно и послушно сидишь на моем члене перед всеми этими людьми. Маленький грязный секрет.
Наш маленький грязный секрет.
Как будто кто-то щелкнул выключателем, поведение Сэмюэля меняется, и он снова становится мягким.
Кроме его члена.
За последнюю неделю или около того он «включался» и «выключался» бесчисленное количество раз. Я бы, возможно, забеспокоилась о Сэмюэле, но я почти уверена, что он абсолютно безобиден. Я уже встречалась с жестокими мужчинами — такими, которым нужно выбить из тебя всё дерьмо, чтобы чувствовать себя хозяином положения и не чувствовать себя никчемным. И он не похож ни на одного из них.
Он… милый.
Его тон мягкий, он целует меня в плечо и спрашивает:
— Итак, что ты хотела узнать обо мне? Я расскажу тебе всё. А когда ты узнаешь достаточно, я отвезу тебя домой и тщательно извинюсь за то, что причинил тебе боль.
Мы говорим о нем чуть больше часа, и всё это время его твердый член находится глубоко во мне. Истории из его детства, далеко не такие приятные как мои, но он всё равно делится ими со мной.
С матерью-пьяницей и жестоким отчимом — просто чудо, что он остался таким нежным, как сейчас. Футбол стал для него спасением, способом справиться со своими чувствами и выплеснуть агрессию из домашней жизни. Он и не предполагал, что футбол станет такой важной частью его жизни.
Видимо, то, что он пережил травму и гнев, принесло ему плоды.
— Мне тяжело, — признается он.
— Делиться воспоминаниями? — уточняю я.
— Нет, — его рука скользит между нами двумя. — Хочу этой нежности с тобой. И трахать тебя так сильно… — его член дергается внутри меня, — …чтобы у тебя не было выбора, кроме как кричать и плакать для меня.
И вот так он снова щелкнул выключателем.
Глава 14
Сэмюэль
— Кто сказал, что нельзя иметь и то, и другое? — Кора кокетливо оглядывается через плечо.
Я.
Ни
— Тебе не нужно прятаться от меня, Сэмюэль.
Нужно, любимая.
— Поднимайся, — я слегка похлопываю ее по бедру, и она приподнимается ровно настолько, чтобы мой член выскользнул из ее тепла. Скользя рукой под нами, я прячу член обратно в брюки, а затем помогаю ей подняться со своих коленей, убедившись, что ее платье полностью закрывает все ее прелести.
Никто не может увидеть то, что принадлежит мне.
Когда я встаю со своего места, Кора делает шаг ко мне и проводит обеими руками по моей груди. Я опускаю взгляд, и на меня смотрят ее глубокие голубые глаза.
— Позволь мне дать тебе то, что ты хочешь, — она приподнимается на носочках и тянется к моему уху. Понизив голос, она шепчет:
— Заставь меня кричать для тебя. Возьми меня так сильно, чтобы я плакала для тебя.
— Ты не знаешь, о чем просишь, — мой член тут же пульсирует, когда я позволяю себе представить, как я валю ее на землю и застегиваю ремень на ее горле.
Ее мягкие волосы касаются моего лица, когда она опускается на каблуки, и ее взгляд непоколебим, когда она снова встречается с моим. Она скользит руками по моей груди и вниз по рукам, ее прикосновения настолько легки, что похожи на дуновение ветерка, обдувающего мою кожу. Когда она касается своей ладонью мою, она переплетает свои пальцы с моими.
Я хочу принять всё, что она предлагает.
И многое другое.
— На хуй всё.
Я могу получить то, что мне нужно, не причиняя ей вреда.
Она будет другой.
Не говоря ни слова, я тяну ее за собой по веранде, прежде чем мы достигаем служебного входа в подвал. Она изо всех сил старается не отставать, пока я спускаюсь по крутым бетонным ступенькам, увлекая ее за собой. Как только мы оказываемся в подвале, я намереваюсь тихо окликнуть ее, когда слышу небольшую группу посетителей на экскурсии. Сжав ее руку, я протаскиваю ее между рядами бочек и проталкиваю нас в угол позади них.
— Ни единого гребаного звука, — шепчу я, поднося палец к ее рту. Она слегка кивает в знак признательности, и я не спеша провожу пальцем по ее пухлым губам.
— Открой, — произношу я, просовывая палец между ее губ, касаясь ее языка. Ее рот обхватывает мой палец и слегка посасывает его, пока я провожу им глубоко по всей длине ее языка.
Такая нетерпеливая.
Схватив ее за подбородок, я добавляю еще два пальца и начинаю вводить их в ее рот всё быстрее и глубже, вызывая у нее легкий рвотный рефлекс. Я наслаждаюсь ее дискомфортом, наблюдая за тем, как ей на глаза наворачиваются слезы.
— Это то, чего ты хотела? — я засовываю пальцы еще глубже, и она начинает задыхается, явно борясь с рвотными позывами. Из ее глаз льются слезы и вперемешку с тушью стекают по ее щекам. Я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся по моему лицу. — А теперь подними для меня свое платье.