Нечестивая Любовь
Шрифт:
— Ага. Он в операционной, а ты сидишь здесь совершенно невредимый?
— Малыш, — Грант качает головой, — он иногда чертовски глуп. Он стал сопротивляться, когда парень потребовал у него бумажник. А потом всё произошло так быстро.
— И вы привезли его сюда? Вместо того, чтобы вызвать скорую?
— Я не подумал. Я просто…
— Грант! — его слова обрываются, когда в приемную вбегает роскошная блондинка. Он встает со своего места, и она практически прыгает в его объятия. — Слава Богу, с тобой всё
— В порядке, — его руки скользят по ее лицу и обхватывают его, когда он наклоняется, чтобы поцеловать ее.
— А Сэм? — спрашивает она, как только он отстраняется. Мистер Гейер качает головой, и она задыхается: — Он…?
— Он в операционной, котенок, — утешает ее. — Ты связалась с Корой?
— Я оставила сообщение, но…
— Мне нужно будет узнать у вас ее номер, — вмешиваюсь я в их разговор.
— Конечно, — она тянется рукой в карман. — Наверное, я оставила его дома, когда спешила сюда.
— У меня дома есть ваша визитка. Их много, — мистер Гейер переводит взгляд на меня. — Мы позвоним вам, когда убедимся, что с нашим другом всё в порядке. А сейчас, если вы нас извините…
Поняв его не слишком тонкий намек, я встаю с неудобного кресла в зале ожидания и направляюсь к выходу. Очевидно, я ухожу как раз вовремя, поскольку на выходе меня встречают два патрульных.
Быстро добравшись до машины, я открываю блокнот, как только сажусь за руль, и быстро записываю каждую деталь из рассказа мистера Гейера о предполагаемых событиях из разговора, который я подслушал между ним и блондинкой.
Закончив с деталями, я оставляю себе несколько заметок:
Ограбление средь бела дня.
Полная хуйня!
Всё слишком идеально.
Где находится Кора Дюрант?
МЕРТВА???
Закрываю блокнот, бросаю его на пассажирское сиденье, а затем достаю свой телефон.
Пришло время проверить, есть ли от маленькой шлюшки Эдмунда больше пользы, чем просто сосать мой член.
Глава 38
Кора
— Чувствуешь себя получше? — хриплый женский голос, доносящийся с порога, заставляет меня вздрогнуть, и я пытаюсь быстро прикрыться.
— Дорогая, — усмехается она, — у тебя нет ничего такого, чего бы я не видела раньше. И мы все видели, как ты голая вошла в парадную дверь всего час назад.
Взяв небольшую аптечку и мочалку, она садится на маленький деревянный табурет рядом с ванной, в которой я лежу.
— Спасибо, — жестом показываю на ванну, — …за это.
— Ты выглядела так, будто тебе это было нужно, — она опускает мочалку в воду и выжимает ее.
Поднеся салфетку к моему лицу, она осторожно обводит порезы на щеках и мой сильно припухший глаз. Она такая заботливая, и я не могу не думать о Сэмюэле, который купал меня. Как любовно и интимно он проводил мочалкой по моей коже.
Я делаю глубокий вдох, но это не помогает остановить слезы, стекающие по моему лицу.
Они убили его.
И это моя вина.
Он умер из-за меня.
— О, милая! — она дует на мою щеку, высушивая кожу, чтобы наложить пластырь-бабочку. — Ты нарушила правила.
Стягивает открытый порез на щеке, и я вздрагиваю, когда ее хорошо наманикюренные ногти впиваются мне в кожу.
— Никогда не перечь своей Мадам, — она продолжает сжимать нежную кожу излишне сильно, накладывая второй пластырь.
— Простите, Мадам, — выдавливаю слова сквозь боль, и она отпускает мое лицо.
— Сожаление не заставит других девушек забыть о твоем предательстве. Ты должна быть наказана, — она окунает руки в воду, чтобы смыть с них мою кровь. Встряхнув их, она берет полотенце, чтобы вытереть свои руки. — Тебе нужно преподать урок, и показать другим, что происходит, когда кто-то решит вот так покинуть меня.
— Я не…
— Ты неделями играла с ним в домашние игры на мои деньги, — она нависает над ванной. — И взгляни на себя, — такая чертовски избитая, в синяках, что я не смогла бы продать тебя и за двадцать долларов.
— Что ты собираешься со мной сделать?
— Я еще не решила, дорогая, — ее каблуки цокают по полу, когда она приносит мне полотенце. Она держит его раскрытым, молча приказывая мне вылезти из ванны. Когда я встаю, она оборачивает полотенце вокруг меня, и нижняя часть полотенца касается воды, пропитывая края.
— Я не собираюсь тебя убивать, — она берет меня за руку и помогает перешагнуть через высокий бортик ванны. — Мне нужно, чтобы ты была постоянным напоминанием, а не просто быстро забываемым испугом. Я попрошу одну из девушек принести тебе лед для глаза.
— Мадам? — тщетно зову ее, когда она выходит из ванной.
Не утруждая себя поиском одежды, я забираюсь в постель, всё еще завернутая в полотенце. Схватив подушку, обхватываю ее руками и крепко сжимаю. Я зарываюсь в нее лицом, чтобы скрыть свои крики. Яростно выдыхая воздух в подушку до изнеможения, я продолжаю прижимать ее к лицу, чтобы заглушить свои неконтролируемые рыдания.
Пользуясь случаем, пытаюсь немного отдохнуть, пока нахожусь одна в комнате, но когда я закрываю глаза, то вижу только Сэмюэля.