Нечестивая Любовь
Шрифт:
Я не хочу, чтобы он знал, что я боюсь.
Он проводит костяшками пальцев по моей шее, и по позвоночнику пробегает холодок, когда он шепчет:
— Моя маленькая болтливая сучка… совсем одна.
— Эй, — блондин, который привел меня сюда, качает головой, стоя у входа на другой стороне большой кухни. — Ты же слышал, босс сказала, что ее нельзя трогать.
— И она, блядь, не узнает, если ты ей не скажешь, — рявкает он, когда его рука начинает скользить вниз по моей свободной майке. — Я даже могу подержать ее, чтобы дать тебе шанс намочить
Блондин протягивает табурет и демонстративно занимает место по другую сторону стойки. Я беззвучно произношу слова «спасибо», когда Адам наклоняется ближе.
— Запри на ночь двери, маленькая сучка, потому что я приду к тебе. И я получу от тебя то, что хочу. То, что ты, блядь, мне задолжала, — шепчет он мне в ухо, прежде чем придвинуть табурет рядом с блондином. Наклонившись к нему, он кипит о злости:
— И ты, блядь, тоже получишь по заслугам.
Переключив внимание снова на меня, Адам блуждает глазами по моему телу, то открывая, то закрывая свой складной нож. Время от времени, он останавливается, чтобы провести открытое лезвие между пальцами, облизывая при этом губы.
Как бы мне ни хотелось сидеть здесь и позволять ему продолжать эмоционально мучить меня, это безопаснее, чем оказаться где-нибудь с ним наедине.
— Хорошо. Вы все здесь, — щебечет Мадам, присоединяясь к нам на кухне. Тяжелый стук книги о столешницу пугает меня, и я подпрыгиваю на месте. Она протягивает мне книгу.
— Я слышала, что ты любишь читать. Ты знаешь эту?
«Алая буква»8.
Прежде чем я успеваю среагировать, Адам хватает меня за запястья. Мадам выхватывает у меня из рук кружку, пока я пытаюсь вырваться из цепкой хватки ублюдка. Выливая остатки кофе в раковину, она обращается ко мне с интонацией, больше подходящей для чаепития, чем для пытки:
— Ты была моей лучшей девушкой на протяжении многих лет, Кора. Я буду с тобой помягче. Помни об этом, если вздумаешь снова перечить мне.
Ублюдок резко дергает меня за руки, заставляя встать, и прижимает грудью к холодному граниту. Он встает, и блондин перехватывает мои запястья у него, держа меня так же крепко. Выходя из кухни, Мадам ставит на стол бутылку водки.
— Уберите за собой, когда закончите.
Обходя стол, Адам плотно прижимается к моей заднице, прислоняясь грудью к моей спине. Он щелкает ножом перед моим лицом, а затем разрезает мою футболку и бретельки лифчика. Отбросив его в сторону, он упирается членом мне в ягодицы и шепчет на ухо:
— Ты даже не представляешь, как хорошо я планирую повеселиться.
Он проводит кончиком лезвия по моей коже легким прикосновением, и я кричу:
— Просто, блядь, сделай это!
— Прелюдия, маленькая сучка, — хмыкает он, прижимаясь ко мне бедрами. — Прелюдия.
Упираясь предплечьем в мою спину, он прижимает меня к стойке, и медленно проводит кончиком ножа по моей коже. Стиснув зубы, я сжимаю руки в кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу, пытаясь справиться с болью.
— Так или иначе… — небрежно целует мое ухо, пока я сопротивляюсь
Нож медленно рассекает мою кожу, и я кричу, когда он снова вонзает лезвие в мою плоть. Кровь стекает по моему плечу, и я кричу в агонии при каждом движении его руки. Мои ноги дрожат под ним, когда он роняет окровавленный нож на стол.
Откупорив бутылку водки, он делает глоток, прежде чем вылить мне на спину. Я вскрикиваю, когда алкоголь попадает на открытые раны. Поставив бутылку обратно на стойку, он слизывает с моей спины окровавленную водку. Его отвратительный язык проводит по моей коже, от шеи к уху.
— Мне охуеть как понравилась прелюдия. А тебе?
Глава 41
Детектив Майклз
Несмотря на идеальное маленькое тело, тугую киску и довольно талантливый рот, в остальном она оказалась бесполезной. По крайней мере, с точки зрения моего расследования. Заставляя ее участвовать в развратных играх Эдмунда Паркера, которые, как мне кажется, она не так сильно осуждает, как жалуется, я ожидал от нее большего. Очевидно, я переоценил ситуацию. Видимо, когда ей надирают задницу в постели, они не ведут никаких разговоров.
А может, она играет на обе стороны?
Поскольку она чертовски бесполезна, а в «Медузе» я не нашел ни малейших доказательств, подтверждающих их историю, я воспользуюсь случаем, когда все находятся в больнице и присматривают за мистером Миллингтоном.
Припарковавшись примерно в миле от его дома, я перелезаю каменную стену, окружающую большую часть его владений, и начинаю путь длиной в пару акров пешком до его поместья.
Сейчас самое подходящее время, чтобы осмотреться.
На этот раз я планирую пройти дальше входной двери.
Достигнув главного входа, я достаю из заднего кармана набор отмычек. Но из любопытства, прежде чем, открыть свой набор, я пробую дверную ручку.
Не заперто.
Когда я захожу внутрь, то с удивлением обнаруживаю, что здесь всё безупречно. Настолько чисто, что даже не похоже, что здесь действительно живут люди. Рамки для фотографий развешаны идеально, диванные подушки так хорошо разложены, что выглядят постановочными, и пахнет чистотой.
Слишком чисто.
Антисептик.
Отбеливатель.
Сильный запах чистящих средств витает в фойе, он быстро рассеивается по мере того, как я прохожу дальше в дом. Кто-то недавно здесь убирался, но только в фойе.
Мой взгляд придирчиво обшаривает каждую поверхность, выискивая хотя бы малейшие признаки борьбы. Но ничего нет. Абсолютно, блядь, ничего.
Это просто бессмысленно.
Есть только одна причина, по которой чистят одно место с таким количеством отбеливателя.