Нечестивые джентльмены
Шрифт:
Мутные, серые слёзы застилали глаза. Свет жалил нещадно, выжигая каждую клеточку, каждый дюйм не защищённой одеждой кожи. Тыльные поверхности кистей рук стали ярко-розовыми. Мне довелось уже побывать в Доме Инквизиции, боль, которую я испытывал сейчас, была несравнима с теми муками, которые мне в своё время причинили в подобном месте. То, что я ощущал в данный момент, было всего лишь довольно болезненным напоминанием. Обжигающий и ослепляющий, предупреждающий намёк слегка приоткрывал завесу над уготованными страданиями, но не таил в себе реальную опасность смерти.
Со смертью, медленной, методично шаг за шагом продуманной, можно было
В каждой паре немигающих серебряных глаз притаилась жуткая истина — вас видят насквозь. Инквизиция способна любого вывернуть наизнанку. Они изучат все особенности функционирования организма, обнаружат все слабые места вашего обнажённого дрожащего тела. Они вытащат наружу страхи, сомнения и постыдные воспоминания из тёмных глубин подсознания. Секреты личной жизни, полузабытые проступки, даже безобидное повседневное враньё — от них ничего не скроешь. Исповедники выдерут из вас сокровенные правду и ложь, словно гнилые зубы.
После чего, вполне вероятно, вы умрёте.
Некоторые признания даются с трудом.
— Это здесь. — Харпер остановился. — Камера предварительного заключения.
Капитан Харпер отпер дверь, и мы вошли в прохладный полумрак. Свет друммондовых ламп был приглушен. Кто-то распылил в комнате розовую воду. Повышенная влажность приносила облегчение, усмиряя боль ожогов, но цветочный аромат лишь частично скрадывал запахи мочи и крови, исходящие от трупа. Харпер потрясённо уставился на тело Роффкейла. Я вышел в коридор, предпочтя ненавистный свет ослепляющих ламп тошнотворному зрелищу кровавых останков с выпущенными наружу кишками.
Глава третья: Добавь оттенков красного в мой образ
После того как мы обнаружили выпотрошенное тело молодого красивого мужчины с нарезанными тонкими ломтиками, словно мясо для сэндвичей, гениталиями, у меня напрочь пропало всякое желание находиться в Доме Инквизиции. Но пока Харпер докладывал об убийстве и проверял учётную книгу посещений, мне оставалось только закрыть глаза и ждать. В дальнем конце коридора Харпер вполголоса переговаривался с пономарём. До меня долетели последние несколько фраз: «Как бы то ни было, сам с собой он этого точно сделать не мог, чёрт возьми. Кто-то к нему приходил». Судя по всему, проверка записей ничего не дала, внушающих подозрение визитёров у Роффкейла сегодня не было.
Меня вновь окутало тяжёлым духом изувеченного тела: в приторно благоухающем облаке розового парфюма зловоние кишечного содержимого смешивалось с резким запахом крови. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Мимо меня прошли пономари с вёдрами,
— Капитан, — окликнул я Харпера, торопливым шагом направлявшегося обратно в камеру. — В свете произошедшего не вижу смысла оставаться здесь долее, поговорить с мистером Роффкейлом мне в любом случае уже не удастся.
— Несомненно. — Капитан Харпер нахмурился. — Надо выбираться отсюда, пока вы волдырями не покрылись.
— Согласен с вами полностью.
Я поспешил за Харпером обратно по лабиринту коридоров, и вскоре мы вышли из здания в ночь.
— Пойдёмте. — Он кивком головы указал в конец улицы. — После всего, что вам пришлось пережить сегодня, считаю своим долгом угостить вас выпивкой.
Идея выпить джина показалась заманчивой. Уснуть этой ночью всё равно не получится — пугающий образ растерзанного трупа Роффкейла всплывал перед глазами, стоило их закрыть. И я пошёл за капитаном.
Харпер вёл меня узкими улочками, время от времени сокращая путь напрямик через тёмные проходы между домами. Передвигался он стремительно, но вместе с тем настороженно, и был похож скорее на уличного воришку, охотящегося за дамскими сумочками, чем на офицера Инквизиции. Довольный, что мы всё дальше и дальше углубляемся в ту часть города, которая была для меня привычней богатых кварталов, я не отставал от капитана ни на шаг.
Дорогу покрывала грязь, повсюду громоздились кучи мусора. Смрад нечистот и помоев, застойными лужами испещрявших пешеходную дорожку, усугублялся тяжёлым запахом конского навоза. Табличек с номерами домов и названиями улиц на зданиях не было. Харпер свернул за невысокой грудой чёрных от копоти кирпичей и исчез в ведущем вниз лестничном пролёте. Спускаясь за ним по ступенькам, я заметил выцветший рисунок на стене по правую руку. Похоже на голову мастиффа с оскаленной пастью. На двери у основания лестницы был изображён тот же пёс в ошейнике из язычков пламени.
Я последовал за капитаном Харпером внутрь. В нос ударил густой аромат сигарного дыма, пота и пролитого пива. Небольшое душное помещение пропиталось животными запахами дыхания и тел набившихся в комнату мужчин. Было жарко, на стенах влажно поблёскивали капли конденсата. Рокот голосов вспыхивал и затихал волнообразно в монотонном тихом гуле разговоров. В тусклом освещении лица посетителей казались больными и какими-то искажёнными — грубыми слепками из жидкой грязи, застывшей размытыми потёками. Присутствующие едва удостоили Харпера равнодушными взглядами. Мне же достался единственный уничижительный плевок под ноги. Капитан пробрался вглубь помещения к свободному столику на двоих.
Некоторое время мы молчаливо наслаждались выпивкой. Непритязательная обстановка и атмосфера заведения неожиданно сближали, располагали к общению на равных, нивелируя разницу в положении между Блудным и капитаном Инквизиции. Мы пришли сюда вместе, но не потому, что нуждались в компании друг друга. Нам обоим просто нужно было выпить. Так же как и всем прочим мужчинам в баре. На свой лад это весьма расслабляло. Никому ни до кого здесь не было дела. Никто не пытался изображать интерес к соседу, не задумывался о том, как поддержать вежливую беседу согласно правилам хорошего тона. Сообщество лениво потягивающих алкоголь абсолютно чужих друг другу людей собралось в этом месте только для того, чтобы набраться под завязку.