Нечто чудесное
Шрифт:
– Хорошо, – почти грубо буркнула она, припомнив окончание фразы: «…хотя не потому, что не пытаемся…» – Вы краснеете, – заметил Джордан, улыбаясь одними глазами. – Любая женщина покраснела бы, если бы ей предстояло провести три месяца…
– …обнаженной и в моих объятиях? – услужливо подсказал Джордан.
Алекс наградила его взглядом, способным превратить скалу в щебенку.
– Но подумайте о том, как рискую я, – усмехнулся Джордан. – Что, если я потеряю голову и стану рабом вашего те… вашей красоты? – поспешно поправился он, положительно излучая веселость
– Вы, кажется, ни секунды не сомневаетесь, что я способна на это, – раздраженно рявкнула Александра.
– Совершенно верно.
Именно его невыносимо дерзкая ухмылка и несгибаемое высокомерие заставили Александру круто повернуться И направиться к двери.
Джордан едва успел поймать ее за руку и потянуть назад.
– Вы не покинете меня, пока мы не придем к соглашению, – спокойно и властно бросил он. – Либо мы заключаем пари, либо я увезу вас в Хоторн под стражей, если понадобится, и не обещая ни гроша, даже если вы через три месяца решите уйти.
Он снова прав: положение самое безвыходное. Подняв голову, Александра взглянула мужу в глаза и с неприязнью прошипела:
– Пари.
– Вы согласны на условия?
– С величайшей неохотой, ваша светлость, – процедила она и, выдернув руку, шагнула к двери.
– Джордан, – сказал он ей вслед. Александра повернулась:
– Прошу прощения?
– Меня зовут Джордан. Пожалуйста, на будущее помните это.
– Предпочитаю не звать вас по имени. Предостерегающе подняв руку преувеличенно-насмешливым жестом, Джордан предупредил:
– Милая, будьте поосторожнее, иначе проиграете пари меньше чем за пять минут. Вы согласились быть послушной, любящей и покорной женой. Я предлагаю вам звать меня по имени.
Пронзив мужа негодующим взглядом, Александра, однако, величественно наклонила голову:
– Как пожелаете.
Александра уже вышла из кабинета, прежде чем Джордан сообразил, что она умудрилась вообще никак не назвать его. Едва заметно улыбаясь, он рассеянно повертел в руках пресс-папье, предвкушая чарующие, сладостные дни в сельском поместье вместе с обольстительной, хотя и чересчур упрямой женой.
Глава 24
Восемь сопровождающих в ливреях, на гарцующих конях с бордовыми флажками, на которых золотом сиял герб герцогов Хоторнов, ехали впереди процессии, состоявшей из великолепной кареты Джордана и трех других, с багажом и слугами. Еще восемь сопровождающих следовали позади. Весь день они проезжали бесчисленные деревни, поля и луга. Крестьяне выстраивались вдоль дороги, чтобы полюбоваться необычным зрелищем: трепещущие флажки, бряцающая серебряная сбруя, форейторы в бордовых с золотом ливреях и черный лакированный экипаж с гербом Хоторнов.
Они миновали подъездную аллею, ведущую к дому Тони, и Александра с удовольствием подумала, что скоро увидится с его матерью и братом. Они были так добры к ней, а особняк казался более удобным и уютным по сравнению с гнетущим великолепием Хоторна.
Едва заметная
Как отличались эти радостные, взволнованные крики от равнодушного приветствия, полученного Энтони полтора года назад, когда те же самые обитатели Уинслоу отдавали долг вежливости новому герцогу!
– Вы довольны чем-то? – поинтересовался Джордан, наблюдавший за ней.
Александра, сама того не сознавая, обратила на него всю силу своей ослепительной улыбки.
– Мне нравятся такие зрелища, – призналась она, виновато смеясь. – Должно быть, это детство во мне говорит.
Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобы поскорее, возможно даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой жизни, попытался подавить пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.
После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена всю дорогу будет капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с того мгновения, как они покинули Лондон, Александра обращалась с ним с вежливой сердечностью, хотя и немного застенчиво. Безуспешно попытавшись найти причину столь необъяснимой перемены настроения, Джордан решил наконец без обиняков спросить, в чем дело.
Александра, испуганно встрепенувшись, отвернулась от окна и смущенно взглянула на руки, прежде чем медленно поднять на него свои прекрасные глаза.
– У меня было время все обдумать, милорд, – искренне ответила она, – и я решила, что условия вашего пари более чем справедливы. Вы так же, как и я, не хотели этого брака, и никого из нас нельзя винить за то, что мы друг другу не подходим. Вы предложили мне выход из этой невозможной ситуации. Большинство мужчин на вашем месте и не подумали бы сделать это! Поэтому с моей стороны будет непростительной грубостью плохо относиться к вам следующие три месяца.
Прежде чем Джордан успел оправиться от потрясения, которое к тому же усугублялось сознанием того, что Алекс непреложно и свято верит, будто может выиграть пари, она грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.
– Друзья? – предложила она. Джордан сжал ее руку, легонько лаская ладонь большим пальцем.
– Друзья, – согласился он, ничем не выдавая, как задет и одновременно восхищен ее желанием вести честную игру.
– Мы дома, – выдохнула Александра, как только процессия остановилась перед высокими железными воротами с гербом Хоторнов.
– Наконец-то, – безразлично бросил Джордан, наблюдая, как привратник, кланяясь, поспешно открывает створки. Он смотрел на роскошный дворец, не чувствуя ни гордости этим царственным величием, ни радости возвращения. Хоторн олицетворял лицемерие брака его родителей и одинокую тоску детства.