Нечто под маской
Шрифт:
– Скрываете возраст?
– расхохоталась женщина.
– А я вот не скрываю, хоть я и дама. Мне, например, шестьдесят пять лет. А вам, очевидно, лет на тридцать меньше. И тем не менее, сколько серебра в ваших волосах... Впрочем, это лишь придает вам шарма. Да, мне шестьдесят пять. Не каждому доводится дожить до таких лет в наше бурное время... Особенно тем, кто пытается заглянуть в бездну...
Она улыбнулась так зловеще и многозначительно, что Игорь невольно поежился и как-то дернулся назад. Женщина усмехнулась.
– Вы, я гляжу, какой-то нервный молодой человек. Нервный, суетливый. Дома
Игорь, к стыду своему, почувствовал, что он не в состоянии ничего ответить. Только что он был вдохновлен информацией, полученной о поэтессе Бермудской, а теперь она сама стояла перед ним, и он робел. Он прекрасно чувствовал, что робел. До того уж выразительны были её черные глаза..
– Зачем нам встречаться?
– буркнул Игорь. Бермудская расхохоталась, обнажив прокуренные, но крепкие зубы.
– Да потому что вы мне очень понравились, молодой человек приятной наружности! А любви, как известно, все возрасты покорны! Может быть, я влюбилась в вас? А? Вы не глядите, что мне седьмой десяток, я женщина хоть куда, молодым фору дам... Ну, что же вы робеете?
На это Игорь просто не нашел, что ответить. Он сел в машину и завел её. Поглядел в зеркало заднего вида. Увидел там торжествующее лицо поэтессы. Она помахала ему рукой в черной перчатке...
Только когда Игорь выехал на Кутузовский проспект, он пришел в себя. И ему стало безумно стыдно за то, что он так оробел при личной встрече. Но личность, с которой ему предстояло иметь дело, была весьма непростая, безусловно, опасная, она вызывала невольное уважение. И ждать от неё можно было всего, чего угодно...
"Три тысячи долларов...", - вспомнил он слова вдовы художника.
– "Да она из-за такой суммы и пальцем не шевельнет. Там дело попахивает иными суммами, куда более значительными. А планчик её довольно очевиден, недаром там её сынок постоянно вьется. А теперь надо бы покопаться в Интернете и узнать там все об этом самом Валентине Нарышкине. Но ведь ещё есть и некто в черной шапочке и круглых очках. Это-то кто такой? От него тоже можно ожидать всяких неприятных сюрпризов..."
К середине дня Игорю не удалось узнать о Нарышкине абсолютно ничего. Зато позвонила Рита в каком-то странном состоянии и сообщила, что незнакомец появился снова. Игорь понял, что теперь пришла пора познакомиться и с ним. Он погнал машину на Комсомольский проспект, занял там удобное для наблюдения место и закурил...
... Ждать пришлось часа три. Черная шапочка не появлялась и не появлялась.
... В декабре темнеет рано... И фигуру в черной шапочке, круглых очках и шарфом, прикрывающим и нос, и рот, Игорь заметил уже в полутьме.
Высокая худая фигура в серой куртке и с закрытым для обозрения лицом шла как раз мимо машины. Игорь предусмотрительно открыл заднюю дверцу "девятки" и занял выжидательное положение.
Когда незнакомец поравнялся с ним, Игорь быстро выскочил из машины и сделал резкое движение по направлению к нему.
– Можно с вами поговорить?
– тихо произнес он.
– О чем?
– раздался глухой бас из-под шарфа.
–
Игорь говорил нарочито вежливо, даже вкрадчиво, боясь спровоцировать незнакомца на неадекватные поступки. Он подозревал, что эта личность способна на них...
– Я не террорист, - глухо произнес неизвестный.
– Так предъявите ваши документы...
– Да, ради Бога. Я их постоянно предъявляю, и на улице, и в метро, буквально, каждому милиционеру.
Он вытащил из внутреннего кармана куртки потрепанный ветхий паспорт и протянул его Игорю.
Игорь открыл паспорт и первым делом взглянул на фотографию. Было довольно темно, но тем не менее, что-то странное показалось Игорю в этой фотографии, что-то противоестественное и даже жутковатое.
– Так, - стал вслух изучать документ Игорь.
– Бауэр Федор Анатольевич, 1957 года рождения, национальность немец, место рождения поселок Ильичевка Джезказганской области Казахской ССР, прописан Московская область, город Нарофоминск... так... так... Очень хорошо, все в порядке... Сядьте, пожалуйста, в машину, нам надо поговорить...
– Я предъявил документы, что вам ещё надо?
Из-за круглых очков на Игоря глядели большие печальные глаза. Очки были затемнены, но не настолько, чтобы глаз с такого близкого расстояния не было видно, тем более, что у Игоря было стопроцентное зрение. В этих больших глазах было нечто такое, что не позволяло Игорю делать никаких резких действий против их обладателя. Глаза не были агрессивны, в них словно вмещалась какая-то глубина, вселенская грусть. Но в то же время и определенная сила, решимость, способность отстаивать свои интересы и способность на поступок резкий и непредсказуемый.
– Почему вы все время преследуете женщину?
– напрямик спросил Игорь.
– Это не я её преследую. Это другие её преследуют. Да, так..., вдруг как-то напружинился Бауэр, и в глазах его появилось злое выражение. Другие её преследуют, и они наняли вас для этой же цели. Они на все способны, эти люди... Но ничего у вас не выйдет...
При этих словах он сделал резкий выпад в сторону Игоря. Но тот схватил его за руку, вывернул её в сторону и втолкнул Бауэра в машину. Сам сел рядом.
– Зря вы так, Федор Анатольевич, - покачал головой Игорь.
– Нельзя быть о всех людях плохого мнения.
– Не читайте мне нотации, - глухо произнес Бауэр, поправляя свой длинный вязаный шарф.
– Говорите, что нужно и отпустите меня. Справиться со мной дело нехитрое, чести вам это не делает...
– Так кто же, все-таки, её преследует?
– спросил Дьяконов.
– Давайте вместе поможем Маргарите.
– Да почему я должен вам верить?
– Давайте позвоним прямо отсюда ей, и она вам скажет, кто я такой. А вы скажете и мне и ей, кто такой вы, и что вам от неё нужно. Вы же видите, я разговариваю с вами вполне мирно и откровенно.