Недоподлинная жизнь Сергея Набокова
Шрифт:
Она протянула мне маленькую, мягкую ладошку. Женщиной миссис Коул Портер была очень красивой и явно это сознавала. Мне ее имя ни о чем не говорило — хотя она, судя по всему, полагала, что говорить должно.
— Мой муж, — она указала на элегантно одетого мужчину, сидевшего за соседним столом, — и Джеральд знают друг друга со времен учебы в Иейле, они были там лучшими друзьями.
Я спросил, как ей понравилась «Свадебка».
— Ох, она такая шумная. Но такая современная! Вам не кажется? Очень современная и при этом очень русская. Эти крестьяне в рубахах. И четыре фортепиано! Такая смелая идея, вам не кажется? Я хочу спросить у мсье Стравинского, не согласится ли он дать моему мужу несколько уроков композиции. Конечно, муж пишет чудесную музыку,
Она подождала моей реакции и, не дождавшись, — хоть я и отчаянно пытался найти что сказать — довольно жалобно спросила:
— Но вы, по крайней мере, слышали о «Хитчи-Ку»?
Я ответил ей, что, увы, не слышал.
— В Америке оно пользовалось огромным успехом. Гильберт, — обратилась миссис Портер к сидевшему напротив нее степенного обличья мужчине, — ведь «Хитчи-Ку» пользовалось огромным успехом, верно?
— Огромнейшим, — подтвердил он.
Она снова повернулась ко мне:
— Вот видите? Но что мне действительно страх как хочется узнать… — она осмотрительно понизила прокуренный голос, — это что думают соотечественники мсье Стравинского о том, как он изобразил их родную землю. До конца этого вечера я непременно спрошу у кого-нибудь из присутствующих здесь русских, что он об этом думает, по правде.
Я сказал миссис Портер, что мне этот балет Россию ничем решительно не напомнил.
— Так вы русский! Постойте, нет… не может быть. — И она прикрыла нежной ладошкой округлившийся рот. — Вы так хорошо говорите по-английски.
Я объяснил, что у меня была английская гувернантка и по-английски я говорю с детства.
— Как очаровательно. Наверное, интересно было бы как-нибудь съездить в Россию. Хотя ее больше не следует называть Россией, верно? Советский Союз. Как великолепно звучит, как современно, но и немного угрожающе, вам не кажется? Муж говорит…
В зал спустились официанты, принесшие тарелки с вкуснейшей едой. Я, ничего с утра не евший, с большим удовольствием переключился с пищи духовной, коей потчевала меня очаровательная миссис Портер, на пищу телесную.
— Вы заметили, — спросил Кокто, — что всего лишь двое мужчин сидят в этом зале бок о бок — мы с вами? Интересно, что хотел сказать этим наш изумительный Игорь?
К еде он даже не прикоснулся, а все поглядывал в сторону первого стола. Впрочем, через несколько минут гнев Кокто, вызванный тем, что его сослали за стол американцев, умерился. Он отодвинул от себя нетронутую еду и сказал, что, по его наблюдениям, меня заинтересовало нежелание Дягилева подниматься на борт барки.
— Довольно драматичная получилась пауза, нет? Желаете узнать ее причину?
— Очень, — признался я.
— Сейчас нежный Нарцисс все вам откроет. Видите ли, когда наш Серж был мальчиком, его постигло большое несчастье — встреча с женщиной! Но пусть это вас не шокирует. Тут вовсе не то, что вы думаете. О нет: намного хуже. Та женщина была цыганкой. А Сержу было лет двенадцать, тринадцать. Полностью он эту историю никогда ни единой душе не рассказывал. Можно лишь представить себе, как отвратительная цыганка наскочила на невинного отрока, схватила его за запястье и затащила в темный, дурно пахнущий проулок. Вы русский и нарисовать такую картину можете лучше, чем я! Одной грязной лапой она раскрыла млечно-белую ладонь мальчика, а пальцем другой стала водить по ней. И после лукаво произнесла слова, забыть которые он так никогда и не смог: «Берегись. Ты умрешь на воде». Да с тем его и отпустила. Мальчик понесся домой, но как ни быстро бежал он, убежать от этих ужасных слов не смог. «Ты умрешь на воде». И что же вы думаете? Многие годы спустя, когда «Русскому
И Кокто, вскочив на ноги, сказал:
— Впрочем, у вас, я полагаю, история столь нелепая доверия не вызывает.
После чего отошел к ближайшему иллюминатору, взглянул в него, разыграв целую пантомиму — капитан приник к подзорной трубе, — и сообщил, хоть никто в его сторону не смотрел:
— Все еще продолжаем тонуть.
А затем, театрально пожав плечами, вернулся на свое место и возобновил прежнюю циничную болтовню. Казалось, никому в этом зале не дано было увильнуть от его всепроникающего взора.
— Ну-с, что вы думаете о нашем сегодняшнем хозяине, Джеральде? Впрочем, что это я? — вы же только что с ним познакомились. В целом он очень мил, но в нем присутствует одиночество, поющее жалобную арию, которую обычный слух различить не способен. Однако вслушайтесь — вслушайтесь в то, как он разговаривает, — слышите? — Кокто перешел на шепот: — Говорят, еще в юности он ужасным образом влюбился в мужа миссис Коул Портер — оба тогда только-только поступили в Гарвард — или то был Принстон? В общем, какой-то заросший плющом американский суррогат настоящего университета. Ничего из этой любви, конечно, не вышло, хотя я думаю, что мистер Портер со всей его музыкальной изобретательностью и восхитительным супружеством может еще попасть в верноподданные королевства более одинокого, чем то, в котором он обитает сейчас. Попомните мои слова. В конце-то концов, инверты, — дальше он говорил нормальным своим голосом, — всегда, знаете ли, распознают друг друга. Совсем как евреи. Правда, порой жизнь играет с ними маленькую шутку и распознавать им удается всех, кроме себя.
От неприметно стоявшего в углу зала пианино до нас донесся всплеск звуков. Обернувшись на них, я увидел усевшуюся за инструмент мадам Мейер из «Le Boeuf».
— Мой отец, я полагаю, распознать себя не сумел [86] , — продолжал Кокто. — Я часто думаю, что разгляди он за чувством неудовлетворенности, которое терзало его, сокровенную стрелу, нанесшую ему прискорбную рану, я мог бы и не появиться на свет. Вообразите! На парадоксе, столь прелестном, можно построить целую религию, вам не кажется?
86
Когда Кокто было девять лет, его отец покончил с собой.
Я ответил, что это рассуждение чем-то походит на историю о цыганке и ее внучке, только рассказанную в обратном порядке. Но что он может поведать о княгине де Полиньяк, чье мужеподобие порождает во мне определенные подозрения?
— Стало быть, и вы наделены упомянутым мною даром, — сказал Кокто. — Наша Tante [87] Винни, как она любит себя называть, безумно влюблялась во многих женщин — и не без взаимности. Я мог бы назвать имена, но, боюсь, они ничего вам не скажут, мой мальчик. Со временем, быть может.
87
Тетушка (фр.).