Недремлющее око. Пионер космоса. Божественная сила
Шрифт:
Таббер – Эд Уандер решил, что это и есть Иезекиль Джошуа Таббер – прервал изложение и мягко глянул на нее.
– Особенно коммунисты, добрая душа. Коммунизм не в состоянии признать, что человек, хотя и является общественным существом и стремится к равенству, в то же время любит независимость. Собственность, по существу, происходит из желания человека освободиться от коммунистического рабства, которое представляет собой самую примитивную форму общества. Но собственность в своем развитии также доходит до крайности и начинает нарушать равенство и поддерживать переход власти к привилегированному меньшинству.
Удовлетворил ответ Элен Фонтейн, или нет, Эд не знал, но он начал удивляться, какое все это имеет отношение к религии. Он шепнул Элен:
– Кем бы он ни был, он не красный. Пойдем.
– Нет, подожди. Я хочу послушать, что еще скажет старый козел. Как вообще эта скелетина заимела такую пухленькую милашку-дочь? Он выглядит так, будто ему на днях стукнет восемьдесят.
Позади кто-то снова зашикал, а кто-то другой сказал:
– Потише, добрая душа. Мы не слышим Говорящего Слово.
На этот раз Элен не потрудилась обернуться, но на некоторое время угомонилась, к облегчению Эда. Он уже видел воочию, как их натуральным образом вышвыривают из палатки. А если Эд Уандер что-то по-настоящему ненавидел, так это насилие, особенно когда таковому подвергалась его собственная персона. Он снова сосредоточился на Таббере, который, похоже, перешел к сути рассматриваемого вопроса.
– Итак, мы утверждаем, что настало время избрать путь в Элизиум. Наша жажда обладания, наша безумная, отчаянная драка за блага, за собственность, за материальные предметы возросли так сильно, что мы превратили эту благословенную землю, данную нашим предкам Всеобщей Матерью, в настоящую пустыню. Нация потеряла уже треть плодородного верхнего слоя почвы, который был на этой земле, когда пилигримы высадились. Потребление нефти со времени окончания Второй мировой войны возросло втрое, и, хотя мы владеем всего одной седьмой частью известных на планете ресурсов, в нашем безумии мы потребляем более половины мировой добычи нефти. Когда-то мы были ведущим в мире экспортером меди, а теперь мы – ведущий импортер. Наши некогда огромные запасы свинца и цинка настолько уменьшились, что их скоро будет невыгодно разрабатывать.
Но безумная гонка не прекращается. Мы желаем потреблять еще и еще. Потребляйте! Потребляйте! – требуют от нас. Ищите счастья в вожделении к вещам. Потребляйте! Потребляйте! – говорят нам, и бессчетные миллионы тратятся на извращенцев с Мэдисон Авеню, чтобы наш народ продолжал требовать, требовать все больше вещей, которые им не нужны. О добрые души, знаете ли вы, что в своем безумном стремлении вовлечь нас во все возрастающее потребление те, кто наживается на этом, тратят в год пятьсот долларов на каждую семью нашей нации только на упаковку вещей. Пятьсот долларов в год только на то, что выбрасывается! Тогда как наши братья в таких странах как Индия имеют доход на душу населения всего тридцать шесть долларов в год.
Теперь, решил Эд Уандер, оратор разошелся по-настоящему. Но это по-прежнему имело мало общего с религией. Если не считать упоминания Всеобщей Матери, кем бы она ни была, и привычки Таббера обращаться к аудитории «добрые души», это больше напоминало нападки на общество изобилия, чем на поиски спасения души.
Эд краем глаза посмотрел на Элен. Ему показалось, что общие места утомили ее озорную натуру, и ей скоро надоест этот палаточный митинг. Ему также показалось, что, невзирая на ее насупленно-сосредоточенный вид, она воспринимает только каждую вторую фразу из обличительной речи Таббера.
– …бездумное потребление. Мы больше тратим на поздравительные открытки, чем на медицинские исследования. Больше тратим на курение, азартные игры и выпивку, чем на образование. Больше тратим на зрелища и украшения, чем на фундаментальные научные исследования или на книги…
Эд начал шепотом:
– Послушай, этот тип – не подрывной элемент. Просто хронический недовольный. Пойдем отсюда, как ты думаешь?
Но Элен не поддалась на его уловку. Раздался ее ясный и громкий голос:
– О чем ты стонешь, папаша? В Америке самые высокие мировые жизненные стандарты. Никто еще не жил так хорошо.
Упало молчание.
Даже те, кто все время шикал сзади, не нарушили его.
Непостижимым образом немолодой человек с мягким печальным лицом, который, несмотря на суть своих нападок, говорил тихим проникновенным голосом, вырос на несколько дюймов и увеличился в размерах. На мгновение Эд невольно задался вопросом, выдержит ли шаткая кафедра добавочный вес.
Он шепнул Элен:
– Ты сказала, Эйб Линкольн? Он больше похож на Джона Брауна, готового освободить рабов в Харперз Ферри.
Элен начала что-то говорить, но ее голос потонул в громовом реве Иезекиля Джошуа Таббера.
– Жизненные стандарты, глаголешь ты! Есть ли то жизненный стандарт, что мы должны иметь новую машину каждые два-три года, выбрасывая старую за ненадобностью? Есть ли то жизненный стандарт, что женщина должна нуждаться в полдюжине купальных костюмов, а иначе считает себя униженной? Есть ли то жизненный стандарт, что все устройства сконструированы так – они называют это запланированным устареванием – что почти немыслимо доставить их домой из магазина раньше, чем они придут в негодность? Воистину мы в Соединенных Штатах использовали больше мировых ресурсов, чем все население Земли за всю писаную историю человечества до 1914 года, в этой ложной погоне за жизненными стандартами. Добрая душа, это безумие! Мы должны стать на путь, ведущий в Элизиум!
Эд Уандер тряс Элен за руку, но остановить ее было невозможно.
– Прекрати называть меня «добрая душа», папаша. Если тебе приходится жить в палатке и носить джутовую дерюгу, это еще не значит, что остальные хотят последовать твоему примеру.
Иезекиль Джошуа Таббер вырос еще на шесть дюймов.
– Ты не сумела услышать слово, о суетная женщина. Разве не говорил я, что дары Всеобщей Матери бездумно расточаются во имя суетных и мнимых благ, о коих глаголешь? Обрати взор свой на себя. На платье свое, которое наденешь лишь несколько раз, прежде чем выбросить ради нового фасона, новой моды. На туфли свои, столь непрочные, что нуждаются во внимании сапожника, будучи всего несколько раз надеты. На лицо свое, раскрашенное дорогостоящими красками в ущерб дарам Всеобщей Матери. Не говорил ли я, что мы почти исчерпали наши запасы меди? И все же каждый год женщины выбрасывают сотни миллионов латунных футляров из-под губной помады, а латунь делается преимущественно из меди. Ступи на путь в Элизиум, о суетная женщина!
– Слушай, Элен… – Эд Уандер с несчастным видом тормошил ее.
Но Элен разошлась не на шутку. Она вскочила на ноги и рассмеялась в лицо разгневанному пророку.
– Может быть, твоя дочь, там, снаружи, с удовольствием отправилась бы на свидание, вместо того, чтобы слоняться вокруг палатки – если бы она немного занялась своей внешностью, папаша. Ты можешь трепаться хоть до утра про этот путь к Всеобщей Матери, но не уговоришь ни меня, ни кого другого, если у него есть хоть капля здравого смысла, отказаться от жизненных удобств. Число людей, которым небезразличны комфорт и стиль, растет, и ты с этим ничего не поделаешь.