Недурная погода для рыбалки
Шрифт:
– Выпьете со мной? – спросил он.
Шавасс кивнул.
– А почему бы и нет?
Неожиданно раздался яростный вопль и из задней двери появился Жако.
– Поставь все на место. Ты слышишь меня, черная обезьяна?
Джонс холодно взглянул на него, на лице его не было и тени каких-то эмоций.
– Конечно, я вас слышу, – заметил он на очень приличном французском языке.
Джонс откупорил бутылку и наполнил обе рюмки. Жако быстро шагнул к нему, схватил за плечо и повернул к себе.
– Жако! – Росситер стоял в дверях, его резкий стальной голос,
Жако неохотно повернулся.
– Они даже не платят, – недовольно проворчал он.
Росситер его игнорировал и шагнул вперед. На нем были серые брюки, рыбацкий свитер ручной вязки и очки в стальной оправе. В одной руке у него была тонкая книжка, пальцем он зажимал нужную страницу.
– Джентльмены, вы – мои гости.
– Хотите присоединиться? – спросил Шавасс.
– Мистер Росситер не пьет, – сказал Джонс. – Нам придется выпить вдвоем, приятель.
Он отсалютовал Шавассу, одним глотком опустошил свою рюмку и тут же наполнил её вновь. Жако что-то проворчал себе под нос, взял другую бутылку и рюмку и ушел с ними на другой конец бара.
– Как я вижу, вы вышли прогуляться, – сказал Росситер.
Шавасс кивнул.
– Совершенно верно. Интересное место. В сезон тут должно быть полно людей.
– Сюда слишком далеко ехать по разбитому проселку и жители не очень приветствуют посторонних.
– Интересно, когда мы сможем отплыть.
– Я не могу сказать точно. Нужно дождаться ещё одного пассажира. Все зависит от того, когда он приедет. Это может произойти либо сегодня либо завтра.
– И когда мы отправимся?
– В соответствующее время вам скажут. Вам не следует беспокоиться. Мы знаем, что делаем.
Позади них робкий голос нерешительно спросил:
– Можно войти?
В дверях стояла Фамия, к её безупречной фигурке как нельзя лучше шло алое сари. На шее у неё было серебряное ожерелье, а на запястьях – золотые браслеты. Больше всего Шавасса заинтересовала реакция окружающих. Негр выразил ей своеобразное одобрение, которое можно увидеть на лице знатока в картинной галерее, когда тот столкнется с истинным шедевром. Жако смотрел на неё с плохо скрываемым вожделением. А Росситер? Росситер, казалось, окаменел. Его лицо побледнело, что сделало его глаза ещё более голубыми, чем обычно, а потом он улыбнулся и показалось, что в груди у него что-то растаяло.
Росситер шагнул вперед и протянул ей руку.
– Все уже должны были приготовить. Позвольте вас проводить, – сказал он и повел её в столовую.
Книгу он оставил на стойке бара, Шавасс её поднял. Это была книга «Город Бога», написанная святым Августином и изданная издательством «Эвримен».
Иногда у Шавасса возникало вполне определенное чувство, что он единственный здравомыслящий человек в этом обезумевшем мире. Это был как раз один из таких случаев. Он опорожнил свою рюмку, кивнул Джонсу и зашагал следом.
Позади гостиницы был большой огороженный забором сад, печальное место, где росли сучковаты искривленные яблони, давно уже не плодоносившие из-за отсутствия должного ухода. Для цветов было ещё
Фамия шла по саду, рядом с ней Росситер, её фигурка в алом сари словно сошла с картины Брейгеля, ослепительно яркая на фоне серо-зеленого ландшафта. Она смеялась, и смеха её разносился в тихом воздухе, достигая окна комнаты, где Шавасс сидел с Джонсом, наблюдая за садом сквозь занавеску.
– Первый раз вижу его улыбающимся, – заметил негр.
– Она действительно затронула в нем какие-то струны, – ответил Шавасс. – Но не знаю точно, какие.
Росситер что-то сказал девушке, повернулся и пошел прочь. Она продолжала гулять одна и остановилась, чтобы посмотреть на черную птичку на ветке над головой. Немного погодя появился Жако.
Было совершенно очевидно, что он пьян и даже слегка покачивался. Она не замечала Жако, увлеченная птичкой, пока он не подошел и не коснулся её плеча. Девушка обернулась, тотчас же в ужасе отпрянула, но он схватил её за руку, притянул к себе и поцеловал. Может быть в его намерениях и не было ничего большего, так как, когда она закричала, пытаясь вырваться, он только рассмеялся.
Коротким кивком негр указал Шавассу на дверь. Они спустились по лестнице, пробежали по коридору и через кухню. Но опоздали.
На полпути между ними и Жако стоял Росситер, обнимая одной рукой девушку. Потом очень нежно её отстранил, рука его скользнула в карман и на свет появилась «мадонна» с рукояткой слоновой кости.
Жако даже не пытался убежать, что было уже совсем странным. Он упал на колени, по мере того, как Росситер медленно приближался, на лице его отражалась напряженная работа мысли. Росситер схватил бретонца за волосы и отогнул ему голову назад. Раздался резкий щелчок и блеснула сталь. Очень осторожно он провел кончиком острого, как бритва, ножа по лбу Жако, кожа расступилась и кровь темно-малиновым занавесом залила лицо.
Жако беззвучно откатился в сторону и Росситер механическим движением вытер лезвие ножа. Фамия стояла, глядя на него, на лице её застыло странное выражение. Он подошел к девушке, обнял её рукою за плечи и повел мимо Шавасса и Джонса, даже не взглянув на них.
Шавасс перевернул Жако и опустился на колено. Потом достал носовой платок и вытер кровь, струившуюся по большой безобразной физиономии.
– Ну, и как он? – спросил Джонс.
– Потерял сознание, думаю, просто от страха. Росситер знал, что делал. Он крепко его пометил, и не более того. Лейкопластыря должно быть вполне достаточно.
– Вы видели его лицо?
– Росситера? – Шавасс кивнул. – Оно напомнило мне, что говорит Фауст в пьесе Марлоу.
– Что это ад и я нахожусь в нем? – сказал негр. – Это больше чем искусство.
Шавасс усмехнулся.
– Можно сделать единственный вывод о системе образования на Ямайке – она определенно пристрастила вас к чтению.
– И письму, приятель. И письму. Черт возьми, это всегда полезно.
Негр подставил плечо под руку Жако и поднял его. Вдвоем они внесли моряка в дом.