Нефрит
Шрифт:
– Ответь, – кивнул тот.
Как только из динамика раздался голос, брат, не дослушав, приказал:
– Открывай! Это к тебе.
При этом он загадочно ухмыльнулся и добавил:
– Денежки твои приехали.
Ну наконец-то! Я быстро провернул замки и впустил нового гостя. К моему удивлению, парень, показавшийся в дверях, оказался москвичом. За те несколько месяцев, что я провел в Первопрестольной, я уже почти безошибочно научился определять местных. Может и тоже «понаехавших», но явно не в первом поколении. Не знаю даже как, но явно не по одежке – обычно местные обращали внимание на то, как они одеты, гораздо меньше, чем приезжие. Наверное, по всему сразу – внешний вид, поведение, уверенность.
Валерка в момент стал серьезным.
– Видел?
Гость кивнул.
– Да, старый «Рено Логан».
– Все верно. Они тебя заметили?
– Конечно. Я нарочно рюкзак светанул.
Я удивленно слушал этот непонятный разговор – о чем это они? Парень сбросил с плеча наброшенный одной лямкой рюкзак и протянул брату. Тот толкнул меня – забирай. Я очнулся и подхватил рюкзак, он оказался ощутимо увесистым.
– Ладно, спасибо, браток! Сочтемся. Тебе пора. Пусть думают – курьер принес и свалил.
Гость согласно кивнул, пожал протянутую Валеркой руку и через секунду исчез. На меня он так и не обратил никакого внимания.
– Что это было?
Я требовательно смотрел на брата.
– Деньги тебе принесли. – На его широком деревенском лице опять заиграла хитрая улыбка. – Иди, пересчитывай.
– Я не о том.
То, что в рюкзаке деньги, я понял давно.
– Я про то, о чем вы тут говорили. Кто что видел? Кто там, в «Логане»?
– Не забивай голову, – махнул рукой Валерка. – Пошли на кухню, а то никак до чайника не дойдем.
Он по-хозяйски начал проверять шкафчики над стойкой, а мне показал на рюкзак и на стол. Я понял. Дернул молнию и высыпал содержимое прямо на кухонный стол. То, что я увидел, ввело меня в состояние ступора – вместо пачек с деньгами на столе кучкой лежали пачки нарезанной бумаги. «Куклы». Очнулся я от веселого хохота Валерки. Тот вытирал слезы и свозь смех бормотал:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов… Посмотри на себя в зеркало, как будто игрушку в Новый год отобрали.
Я действительно был готов броситься на брата с кулаками – он с самого начала смеялся надо мной и никаких денег отдавать не собирался. Сбывались мои самые худшие предположения, брат решил разобраться с московскими по-своему, так, как в тайге.
– Все! Я звоню дядьке. Ты сам не понимаешь, что ты задумал. Это Москва! Здесь так нельзя, сейчас не девяностые.
Я выдернул айфон и демонстративно стал перебирать звонки, выбирая номер дядьки. Брат усмехнулся.
– Позвони, позвони… Посмотрим, что он тебе скажет.
– А что такое?
– Ты или дурак, или представляешься. Я что, по-твоему, отсебятину творю? Батя такого в жизнь не простит. Ты прекрасно знаешь. Ну, хочешь нарваться, звони. Хотя, может, на тебя он орать и не будет, ты же семейный любимчик. Ну, а мне точно выдаст.
– Значит, это план дядьки?
Я понял, что Валерка говорит правду, все действительно так. Конечно, дядька не отправил бы сына, дав ему просто карт-бланш на любые действия. Я присел на край табурета и уставился в пол – что теперь будет? Как Валерка намеревается впарить Николаю пачки резаной бумаги вместо денег? Это, может быть, и получится, но, а что потом? Валерка уедет, а мне здесь жить?
– Братишка, они ведь не простят. Мне же здесь жить нельзя будет.
– Ну вот! Наконец до тебя дошло! Поедем домой, некоторое время придется в тайге пожить.
– Нет!!!
Я вскочил.
– Не поеду!
Я действительно не представлял себе жизни там, в родной тайге. Этот суматошный город мгновенно заколдовал меня. Никакой другой жизни я не хотел.
– Все, Валерка, уезжай. Я сам разберусь. Договорюсь еще на отсрочку, а там придумаю что-нибудь. И бумагу свою забирай.
Я начал быстро сгребать пачки обратно в рюкзак. Брат резко вырвал его из моих рук и отбросил в сторону. Улыбка стерлась.
– Кончай психовать! Садись.
Он силой усадил меня на стул, сам присел рядом.
– Братишка. – Он положил руку мне на плечо. – Ты пойми, что жизни теперь тебе здесь не будет. Отдашь ты деньги или не отдашь. Просто они почуяли, что ты дойная корова, и найдут способ снова начать выкачивать из тебя бабки. Ты раскинь мозгами, и сам все поймешь.
Он налил себе чаю, достал из пачки печенье и с аппетитом захрустел; брат явно не заморачивался о том, что будет завтра. Нервы у него, похоже, были из стали. Или он просто не понимал, что может произойти. Валерка поймал мой взгляд, улыбнулся – мол, все в порядке, – прожевал очередное печенье и предложил:
– Ты давай позвони своим кредиторам. Назначь встречу на завтра. Предложи, чтобы пришли сюда в квартиру.
На мой испуганный взгляд он опять успокаивающе улыбнулся и продолжил:
– Они считают тебя лохом, пусть так и продолжают считать. Скажешь, что боишься тащить такую сумму по городу. Они клюнут, не сомневайся. А тут уже я с ними поговорю.
– Братишка, Николай если придет, то придет не один. С ним как минимум два мордоворота.
– Успокойся, я знаю. Но это мои дела. Твое дело позвонить и назначить встречу. Скажем, часов в двенадцать. Они знают, что ты любишь поспать.
Всю ночь я крутился с боку на бок, тревожные мысли не давали уснуть. Я то думал о том, что хочет сделать Валерка – свой план он мне так и не рассказал, – то думал об отъезде из Москвы и скучной, серой жизни в таежной глуши. Нет, этого я не допущу – не хочу, чтобы моя молодость сгинула в серых буднях. Знал бы я тогда, насколько я далек от понимания происходящего. А про серые будни с высоты сегодняшнего дня так вообще смешно.
Я остановился и, успокоив дыхание, опять вслушался в шум леса. Нет, человеческой нитки в общем полотне звуков так и не появилось, только шум ветерка, раскачивающего деревья вверху, да голоса лесных обитателей. Ну и, конечно, гул от реки, но он уже шел фоном, и я его почти не замечал. Пора было перекусить, я спустился к воде, сбросил надоевший карабин и аккуратно прислонил его к дереву. Оружие надо беречь, уже были случаи, когда спасало только оно. Я усмехнулся, вспоминая меня тогдашнего – как я переживал, что меня задавят серые будни и я с тоски сдохну. Так я представлял свою будущую жизнь после возвращения из Москвы. Да, сдохнуть здесь можно запросто, но совсем не от скуки. Как, например, сегодня. Интересно, почему стрелок не стал охотиться на меня? Неужели не заметил? Или, может, все так и задумывалось – мишенью был только дядька? Удивляться не приходилось, Росомаха тут многим насолил до краев. Наоборот, удивительно, что он оставался до сих пор жив.