Нефть до эпохи нефти. История "чёрного золота" до начала XX века
Шрифт:
Удивительно, но первый бурильщик США, ставший примером для будущих олигархов и нефтяных магнатов, так и не разбогател после своего успеха. Эдвин Дрейк, по прозвищу «Полковник», оказался лишён коммерческой хватки – он не запатентовал свой метод бурения и не озаботился быстрой скупкой нефтяных районов Пенсильвании, прежде чем они резко выросли в цене. Хотя его первая скважина и принесла неплохую прибыль, но всё заработанное «Полковник» потерял уже в 1863 году, пытаясь играть на бирже.
И всё же нефтяной бум спас Эдвина Дрейка от смерти в нищете – через 13 лет после сооружения первой скважины власти разбогатевшего штата Пенсильвания учредили для него специальную пенсию. Ежемесячно выплачиваемые «первому нефтянику» 125 долларов не могли сравниться с гигантскими прибылями новых нефтяных королей (хозяин Standard Oil Рокфеллер уже стал миллионером), но в три раза превышали среднюю зарплату по стране.
Глава 13. «Топить печь ассигнациями…» – как Дмитрий Менделеев предсказал великое будущее нефти
6 сентября 1863 года в посёлок Сураханы близ Баку на нефтеперегонный завод купца Кокорева приехал скромный доцент с кафедры химии Санкт-Петербургского университета. Нелёгкая дорога из столицы Российской империи к главным нефтяным источникам на Каспии тогда занимала целых 17 суток. Доцента звали – Дмитрий Менделеев, он еще не изобрёл знаменитую «таблицу» и не стал самым выдающимся химиком XIX столетия…
Пригласивший Менделеева в Баку купец Василий Кокорев в то время был одним из богатейших коммерсантов России. Начав с торговли солью и водкой, он сколотил многомиллионное состояние и занимался самым разным бизнесом – от банков до железных дорог. Среди учрежденных Кокоревым фирм было и «Закаспийское торговое товарищество», построившее рядом с Баку большой нефтеперегонный завод.
Изначально нефтезавод Кокорева должен был производить «фотонафтиль» (как тогда в России всё ещё именовали керосин) из «кира», природного битума – песка, смешанного с нефтью естественных источников. Такого дешёвого «сырья» близ Баку было очень много, но завод оказался убыточным – получаемый из битума «фотонафтиль», после его транспортировки через всю Россию в Петербург, стоил там дороже, чем привезённый из-за океана американский керосин.
Купец Кокорев был талантливым коммерсантом, он лично отыскал в Петербурге молодого, но уже подающего надежды учёного. Как позднее воспоминал сам Менделеев: «Кокорев предложил мне посетить завод и сказать, следует ли его закрыть или какие средства нужно применить для того, чтобы завод работал с барышом, а не в убыток».
Если молодого Менделеева на фотографии выше узнали все, то купца Василия Александровича Кокорева (1817–1889) узнают немногие. На этом портрете кисти художника Карла фон Штейбена купец-«миллионщик» изображён примерно за десятилетие до знакомства с будущим великим химиком…
Купеческий выбор оказался успешным – Менделеев провёл опыты с нефтью, организовав для Кокорева новый технологический процесс. Если прежде из шести пудов битума получали едва пуд «фотонафтиля», то благодаря новшествам Менделеева выход продукции удвоился: из трёх пудов сырой нефти завод стал выдавать пуд готового к продаже керосина.
Но учёный не ограничился только химией, предложив коммерсанту целый ряд бизнес-новшеств: посоветовал связать завод с источниками нефти трубопроводами, саму работу по перегонке нефти сделать круглосуточной, а для дальнейшей транспортировки продукции использовать не как прежде деревянные бочки, а специальные корабли с резервуарами. Сегодня такие предложения кажутся общеизвестной банальностью, но полтора века назад это не было очевидным. Фактически, Дмитрий Менделеев в 1863 году создал прообраз современного технологического процесса перегонки и транспортировки нефти.
Как позднее вспоминал сам учёный: «Сураханский завод стал давать доход, несмотря на то, что цены керосина стали падать». Уже в 1865 году петербургские газеты так отзывались о новой продукции завода, сравнивая её с привозным керосином из американского штата Пенсильвания, считавшегося тогда ведущим центром мировой нефтедобычи: «Закаспийским торговым товариществом В. А. Кокорева представлены образцы фотонафтиля, или бакинского керосина. Он белого цвета и чище привозного пенсильванского… Фотонафтиль г. Кокорева известен в Москве и по Поволжью и конкурирует с привозимым пенсильванским керосином».
Дмитрий Менделеев после работ на заводе Кокорева уже не выпускал нефть из сферы своего научного интереса. В 1876 году он специально посетил США для знакомства с их опытом нефтедобычи. Результатом стала его книга «Нефтяная промышленность в Северо-Американском штате Пенсильвания и на Кавказе». Учёный тогда первым в мире высказал мысль о стратегических нефтепроводах, связывающих разные части света. Он предложил соединить трубами Баку и черноморское побережье, где поместить заводы по переработке нефти, чтобы в дальнейшем их продукцию было удобно экспортировать морем в Европу.
Именно Менделеев первым предсказал, что в будущем нефть не останется лишь топливом и сырьём для освещения, а превратится в основу всей химической промышленности. Широко известен его афоризм: «Сжигать нефть – всё равно, что топить печку ассигнациями». Куда менее известно другое пророчество Менделеева, сделанное в XIX веке задолго до эры всеобщей автомобилизации: «Мне рисуется в будущем нефтяной двигатель, размерами и ценою немного превышающий керосиновую лампу…»
Глава 14. Первая нефтяная монополия – как Standard Oil Company Рокфеллера стала настоящим «стандартом» в истории нефти
Будущий хозяин американской нефти родился в семье лесоруба, всю жизнь пытавшегося стать преуспевающим коммерсантом. То, что не удалось отцу, благодаря «чёрному золоту» с лихвой получил один из его шестерых сыновей – Джон Дэвисон Рокфеллер.
Начав карьеру простым бухгалтером, сын лесоруба сумел сколотить первоначальное состояние на поставках продовольствия для армии во время Гражданской войны в США. Откупившись от призыва, будущий миллиардер к концу войны уже был акционером небольшого нефтеперегонного завода в штате Огайо.
В феврале 1865 года Рокфеллер выкупил заводик у остальных акционеров и с тех пор полностью сосредоточился на перспективном нефтяном бизнесе. Тут и раскрылись все коммерческие таланты 28-летнего бухгалтера – в отличие от иных «нефтяников» он умело занялся созданием нужной инфраструктуры. Например, на корню скупал дубовые леса, необходимые для производства бочек, в которых тогда транспортировали нефть и керосин. В итоге каждая бочка стоила Рокфеллеру всего 96 центов, тогда как его конкурентам она обходилась в три раза дороже.