Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма
Шрифт:
Меня порадовало дерзкое и уверенное настроение Джанин: она не раз повторила вопрос, каким образом публикация повредит национальной безопасности, но так и не получила конкретного и определенного ответа. Но ни в каком случае она не могла опубликовать материалы сегодня. В конце нашего разговора она сказала: «Я попробую связаться с Аланом, тогда мы решим, что можно сделать».
Я подождал полчаса и затем прямо спросил ее: «Будем мы публиковать сегодня или нет? Вот все, что я хочу знать». Джанин ушла от ответа. Алан был недоступен. Понятно, что Джанин находилась в чрезвычайно трудной ситуации: с одной стороны, государственные чиновники США обвиняют ее в безответственности, с другой – я требую от
Оставаясь на связи с Джанин, я все это время держал телефонную трубку, переговариваясь с Дэвидом.
«Уже почти пять вечера, – доказывал мне Дэвид. – Это крайний срок, который ты им дал. Пора решить. Или они начинают печатать сейчас, или ты говоришь им, что не работаешь с ними».
Он был прав, но я медлил. Разрыв с Guardian в тот момент, когда я готов опубликовать один из самых значительных разоблачительных материалов в истории США, обернулся бы большим скандалом. Он бы чрезвычайно повредил самой Guardian, поскольку мне удалось бы представить общественности некоторые объяснения, которые бы, в свою очередь, позволили им защищаться, возможно, за мой счет. Мы могли устроить этот цирк, этакое шоу, которое не пойдет на пользу никому из нас. Что еще хуже, это отвлечет внимание от того, что должно оставаться в фокусе, – от разоблачений АНБ.
Я также должен был признать, что присутствовал элемент и моего личного страха: публикация сотен, если не тысяч, сверхсекретных файлов АНБ сама по себе была рискованной даже под вывеской такой крупной организации, как Guardian. Делать это одному, без ее защиты, было куда более опасно. У меня в голове звучали разумные предостережения моих друзей и адвокатов.
Поскольку я медлил с ответом, Дэвид продолжил: «У тебя нет выбора. Если газета побоится печатать это, то там тебе нет места. Ты не можешь действовать, руководствуясь страхом, иначе ты ничего не достигнешь. Этот урок преподал тебе Сноуден».
Вместе с Дэвидом мы придумали, что я напишу Джанин в чате: «Уже пять вечера, это крайний срок, который я дал. Если мы не печатаем это немедленно – в течение следующих тридцати минут, я разрываю контракт с Guardian. Я уже почти нажал на «Отправить» и… передумал. В этой записке звучала явная угроза – этакий виртуальный ультиматум. Если бы я ушел из Guardian при сложившихся обстоятельствах, все стало бы достоянием общественности, в том числе и этот разрыв. Поэтому я смягчил тон следующего сообщения Джанин: «Я понимаю, что у тебя свои соображения и ты поступаешь так, как считаешь нужным. Но мне надо идти вперед и сделать то, что я считаю нужным. Мне жаль, что у нас не получилось». И я отправил сообщение.
Через пятнадцать минут в моем номере зазвонил телефон. Это была Джанин.
«Мне кажется, ты ужасно несправедлив», – сказала она, очевидно расстроенная: если бы я сейчас порвал с Guardian, у которой не было ни одного документа, газета потеряла бы публикацию.
«По-моему, это ты поступаешь нечестно, – ответил я. – Я несколько раз спрашивал тебя, когда вы собираетесь публиковать материал, а ты каждый раз уходила от ответа».
«Мы будем печатать сегодня, – сообщила Джанин. – Начнем минут через тридцать, не позже. Мы просто вносим финальные правки, работаем над заголовком и форматом. Будем готовы не позже пяти тридцати».
«О’кей, если таков план, то вопросов нет, – отозвался
В 5:40 Джанин прислала мне мгновенное сообщение с ссылкой, которую я мечтал увидеть уже несколько дней. Заголовок гласил: «АНБ ежедневно записывает телефонные переговоры миллионов клиентов Verizon», а в подзаголовке говорилось: «Эксклюзивно: сверхсекретное постановление суда, обязавшее Verizon передавать все данные о телефонных звонках, указывает на масштаб программ внутренней слежки администрации Обамы».
За этим следовала ссылка на полный текст постановления Суда FISA. В первых трех абзацах статьи рассказывалась вся история:
Агентство национальной безопасности получает записи телефонных разговоров миллионов клиентов компании Verizon, одного из крупнейших провайдеров телекоммуникационных услуг США, согласно принятому в апреле сверхсекретному судебному постановлению.
Постановление, копия которого была получена Guardian, требовало от Verizon «в текущем порядке, ежедневно» предоставлять АНБ информацию обо всех телефонных вызовах в этой системе как внутри США, так и состоявшихся между Штатами и другими странами.
Благодаря этому документу впервые было доказано, что администрация президента Обамы в беспрецедентном масштабе массово и без исключений собирала материалы о разговорах миллионов американских граждан, независимо от того, подозревались ли они в правонарушениях.
Реакция на статью была мгновенной и мощной, такого я себе не мог даже представить. Она стала главной новостью всех национальных программ новостей широковещательных компаний и основной темой политических и медийных дискуссий. Практически все национальные ТВ-компании – телеканалы CNN, MSNB, NBC, программы Today, Good Morning America и другие – засыпали меня просьбами об интервью. Многие часы я провел в Гонконге, отвечая на вопросы благожелательно расположенных интервьюеров – что было совсем необычным для меня как человека, пишущего на политические темы и часто вступающего в конфликт с официальной прессой. Все репортеры воспринимали нашу историю как огромное событие и настоящую сенсацию.
Представитель Белого дома, как можно было предположить, отстаивал программу массового сбора информации в качестве «важного инструмента в защите нации от террористической угрозы». Председатель комитета по разведке Сената США Дайэнн Файнстайн, одна из наиболее приверженных сторонников концепции национальной безопасности и слежения за гражданами США, использовала ставший стандартным аргумент 11 сентября, указав репортерам на необходимость программы в условиях, когда «люди хотят, чтобы их страна была безопасной».
Но практически никто уже не принимал всерьез эти рассуждения. В редакторской публикации про-обамовской New York Times была дана жесткая отповедь такой политике администрации. В редакторской статье, озаглавленной «Засада Президента Обамы» газета писала: «Мистер Обама подтверждает прописную истину, что исполнительная ветвь будет использовать все возможности, которые дает ей власть, и с большой вероятностью превысит ее». Высмеивая повторяемые администрацией аргументы, направленные на оправдание программы, газета заявляла: «администрация потеряла всяческое доверие». (Сделав столь острое заявление, New York Times без каких-либо комментариев со своей стороны спустя несколько часов после публикации смягчила формулировку, добавив к фразе слова «по этому вопросу».)