Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма
Шрифт:
«Я хочу организовать всемирное обсуждение таких вопросов, как личная свобода граждан, свобода пользования Интернетом и опасность массового шпионажа за гражданами со стороны государства, – сообщил он. – Я не боюсь того, что со мной может произойти. Я смирился с тем, что моя жизнь может закончиться после того, что я сделаю. Но я знаю, что поступаю правильно».
Затем он сказал нечто удивительное: «Я хочу быть тем человеком, который стоит за этими разоблачениями. Я полагаю, что обязан объяснить, почему я это делаю и чего надеюсь достичь». Он сказал, что написал документ, который хочет разместить в Интернете, когда раскроет себя и объявит о себе как об источнике информации. Это будет манифест против информационного пиратства, осуждающий
Несмотря на то что он явно подставлял себя под удар – за это ему могло грозить длительное тюремное заключение, если не большее, – мой собеседник снова и снова повторял, что он «смирился» с такими последствиями. «Я боюсь только одного, что люди увидят эти документы и отмахнутся от них: “Мы предполагали, что такое происходит, но нам нет до этого дела”. Единственное, что меня тревожит, – это то, что я рискую своей жизнью неизвестно ради чего».
«Я очень сомневаюсь, что случится именно так», – заверил я его, не будучи убежденным в том, что говорю. Я знал из опыта освещения деятельности АНБ, как трудно пробудить в обществе тревогу по поводу государственной слежки за гражданами: нарушение личных свобод и злоупотребление властью кажутся многим людям какими-то абстракциями, мало их касающимися. Более того, вопрос наблюдения за гражданами очень сложен, поэтому заставить широкую общественность вникать в него весьма непросто.
Но сейчас ситуация была другая. Средства массовой информации не упускают возможность отследить какую-нибудь утечку данных, в особенности когда дело касается самых секретных материалов. А то, что эта утечка исходила от кого-то, кто работал в аппарате государственной безопасности, а не просто от юриста Американского союза защиты гражданских свобод или правозащитника, несомненно, добавляло веса этой информации.
В тот вечер я обсудил с Дэвидом мою поездку в Гонконг. Мне не очень-то хотелось бросать работу и отправляться на другой конец земного шара на встречу с кем-то, о ком я не знал ничего, даже настоящего имени, поскольку у меня не было уверенности в том, что он тот, кем себя назвал. Все это может оказаться пустой тратой времени, или ловушкой, или еще чем-нибудь странным.
«Скажи ему, что хочешь взглянуть на какие-нибудь из документов, чтобы убедиться в том, что все серьезно и что тебе имеет смысл включаться в это», – порекомендовал мне Дэвид.
Как обычно, я последовал его совету. Войдя на следующее утро в программу OTR, я сказал, что планирую отправиться в Гонконг через несколько дней, но сначала хотел бы увидеть какие-нибудь документы, чтобы понять, что за разоблачение готовит мой собеседник.
Он снова предложил мне установить разные программы. После этого в течение пары дней он руководил мной, объясняя, как шаг за шагом устанавливать и использовать каждую программу, в том числе программу защиты сообщений PGP. Понимая, что в этом деле я новичок, он проявил недюжинное терпение, подробно рассказывая, как «навести курсор на синюю иконку, затем нажать на “OK” и перейти на следующий экран».
Я извинялся за свою нерасторопность, за то, что отнял у него несколько часов на уроки элементарных основ безопасности личной переписки. «Нет проблем, – сказал он, – это не имеет большого значения. А у меня сейчас много свободного времени».
Когда программы были установлены, я получил файл, состоящий приблизительно из двадцати пяти документов. «Просто чтобы дать вам немного почувствовать вкус, но это только самая вершина айсберга», – прокомментировал он, словно поддразнивая меня.
Я открыл файл, пробежался глазами по списку документов и наугад щелкнул кнопкой мыши. Наверху страницы появился гриф, напечатанный красными буквами TOP SECRET//COMINT/NOFORN/.
Это означало, что передо мной совершенно секретный документ, предназначенный для разведки средств связи (COMINT)
Первый документ был руководством для служащих АНБ, предназначенным для ознакомления аналитиков агентства с новейшими средствами ведения коммуникационной разведки. В нем рассматривались в общих чертах типы информации, которую могут запрашивать аналитики (электронные адреса, IP-адрес [интернет-протокол], номера телефонов) и тип данных, получаемых по их запросу (содержимое электронной почты, телефонные метаданные, пароли подключения к чатам). По сути дела, я вел прослушку сотрудников АНБ, дающих инструкции аналитикам агентства о том, как вести прослушку их объектов наблюдения.
Мое сердце колотилось. Пришлось прервать чтение и несколько раз пройтись по дому, чтобы осознать то, что я только что увидел, и прийти в себя, чтобы продолжить чтение файлов. Я вернулся к компьютеру и наугад выбрал следующий документ. Им оказалась презентация в программе PowerPoint, озаглавленная PRISM/US-984XN Overview. На каждой последующей странице были логотипы девяти крупнейших интернет-компаний, включая Google, Facebook, Skype и Yahoo!
Первый слайд рассказывал о программе, с помощью которой АНБ вело то, что называлось «сбором данных непосредственно из серверов следующих поставщиков услуг в США: Microsoft, Yahoo! Facebook, Paltalk, AOL, Skype, YouTube, Apple». В таблице приводились сведения о датах, когда эти компании подключились к данной программе.
И снова я пришел в такое возбуждение, что пришлось прервать чтение.
Мой источник сказал, что отправил мне большой файл, к которому у меня не будет доступа, пока не придет время. Я подумал, что не стоит вдаваться в подробности этих загадочных, но важных слов, поскольку хотел позволить ему самому решать, когда предоставлять мне информацию. Кроме того, я и так был взволнован тем, что имел перед своими глазами.
С первого взгляда на эти документы я осознал две вещи: мне немедленно нужно лететь в Гонконг и мне требуется официальная поддержка для того, чтобы я мог делать репортаж. Это означало, что необходимо обратиться в газету Guardian и к ее интернет-сайту, где я девять месяцев назад начал вести ежедневные колонки новостей. Итак, я собирался вовлечь эту газету в то, что, как я уже понимал, вызовет грандиозный скандал в обществе.
Я связался по Skype с Джанин Гибсон, главным редактором американского издания Guardian. По контракту с газетой я обладал полной редакторской свободой; это означало, что никто не имел права редактировать или даже комментировать мои статьи перед их публикацией. Я писал статьи, а затем отправлял их прямо на сайт. Единственным исключением из этого соглашения было то, что я был обязан извещать редакцию в том случае, если содержание моих материалов могло иметь юридические последствия для газеты или поставить меня, как журналиста, в необычное затруднительное положение. За девять месяцев работы таких ситуаций было очень мало, одна или две, поэтому вопросов ко мне со стороны редакторов Guardian почти не возникало.