Негодяй в моих мечтах
Шрифт:
Лорел уселась на койку, которая, наверное, была маловата для мужчины, но вполне устроит на несколько недель ее и бойкую подвижную мартышку. При мысли об этом на нее навалилась усталость.
«Что ты творишь? Я увожу свою дочь, как и обещала. Но почему? Потому… потому что мне надоело, что кто-то другой решает мою судьбу. Мне надоело, что мной манипулируют, мне лгут и меня обкрадывают…»
«Я все отдаю тебе».
Его лицо, когда он стоял в этом тумане… полное отчаяния и покорности судьбе, беззаветной щедрости,
«Ты что, лишилась последних жалких остатков ума?»
Беглый смешок сорвался с ее губ.
«Наверное, я слегка тронулась умом. Я схожу с ума по этому странному, сложному, чудесному негодяю!»
Она ощутила под ногами толчок. Корабль двинулся в путь! Она побежала на палубу, Мелоди бежала за ней. Между кораблем и доком уже пролегла полоса воды в пятьдесят ярдов шириной!
Джек наблюдал, как корабль отделялся от дока. Клочковатый туман опустился между ним и всем, что он любил больше всего на свете, превращая корабль в призрачный силуэт. Как это слово подходит к происходящему. Именно такой станет с этого дня его жизнь: призрачным бесцельным существованием.
– Он уплыл, пап. Почему ты все еще смотришь туда?
Сердце Джека остановилось при звуке этого высокого голоска. Он потрясенно опустил глаза и увидел стоявшую около его колен Мелоди. «Думательный» палец был, как всегда, засунут в рот. Она с интересом смотрела на отца. Вытащив палец изо рта, показала им на море:
– Я помахала ему до свидания. И мама тоже.
Джек недоверчиво поднял глаза повыше: в нескольких футах от него стояла Лорел. Рассыпающиеся волосы прикрывали ее лицо, но не могли скрыть широкой улыбки.
– Но я же видел, – выдохнул он, – я видел, что ты ушла…
Ее улыбка стала еще шире.
– Я никогда раньше не была владелицей корабля. Знаешь, оказывается, можно приказать матросу отвезти тебя обратно на берег в лодке, даже если корабль уже отплыл. – Она приблизилась к нему. – Я пообещала ему пятьдесят фунтов. Это бессовестная растрата, но я ведь теперь богатая женщина! Верно?
Джек еле дышал.
– Значит, ты остаешься в Англии? И я смогу иногда видеть Мелоди?
Лорел возмущенно фыркнула:
– Да уж, конечно. Я не собираюсь каждое утро опорожнять кошачий лоток!
Мир вокруг Джека замер. Казалось, застыли даже речные волны. Неужели она… значит, она…
Лорел приблизилась еще ближе… потом поднялась на цыпочки и прошептала ему прямо в ухо:
– Спроси снова!
Его сердце откликнулось радостным ударом. Затем еще одним. Затем впервые за много лет оно стало биться в нормальном счастливом ритме.
– Ежевичка, ты выйдешь за меня замуж?
– Нет, – ослепительно улыбнулась она в ответ. – Но ты, если хочешь, можешь на мне жениться.
Джек почувствовал, что маленькая проворная лапка дергает его
– Папа, а теперь мы можем жениться-веселиться?
Эпилог
Джек перекатился на постели и обнял жену. Лорел растаяла, прильнула к нему.
Джек поцеловал её голое плечо.
– Доброе утро, миледи.
– Неужели уже утро? – Она уткнулась лицом в подушку. – Быть не может. Заявляю, что утро не наступит, пока я полностью не приду в себя.
– Ну-ну, – фыркнул Джек. – Все было не так уж плохо.
Лорел повернула голову и наградила его мрачным взглядом:
– Меня до сих пор трясет.
– Мне знакомо это ощущение.
Она игриво шлепнула его и рассмеялась:
– В жизни есть кое-что еще, кроме постели, милорд.
– Это верно, но к чему суетиться? Постель – это прекрасно. Я хотел бы провести в постели с тобой всю оставшуюся жизнь.
– Это была бы короткая жизнь, – фыркнула она.
– Да, но я готов на такое самопожертвование. – Он ласково покусал ее плечо и взял ближайшую грудь в широкую теплую ладонь. – Готова ли ты сгореть со мной в огне?
Судя по тому, как она начала извиваться под его прикосновениями, он скоро вновь получит все их жаркие наслаждения.
Он перекатил ее на себя и притянул поближе. Она распласталась на нем, нежная теплая Лорел.
Из соседней комнаты донесся громкий шум. Там явно что-то упало.
– Не обращай внимания, – прошептал Джек.
В сонный воздух утра ворвался возмущенный кошачий вопль. За ним последовал взрыв веселого щенячьего повизгивания.
– Ты плохой щенок! Плохой!
– Я ничего не слышу, – вздохнула Лорел.
– Мама! Чингиз разбил фарфор!
Джек услышал, как глубоко в теле Лорел зародился неудержимый смех. Обреченно улыбнувшись, он уронил голову, а Лорел, уже не сдерживаясь, старалась только притушить звуки, уткнувшись ему в шею. Слушать смех Лорел было таким же удовольствием, как заниматься с ней любовью.
Она откатилась от него, лишив радости прикосновения своего чудесного теплого тела.
– Нам все же стоит подумать, не перебраться ли в Стрикленд-Хаус.
Джек приподнялся на локтях, чтобы не пропустить любимого занимательного зрелища: одевания Лорел.
– Ты твердишь это каждое утро, а потом говоришь…
– Я просто не могу себе представить, как мы покинем «Браунс».
Лорел ослепительно улыбнулась своему красавцу мужу. Его черные волосы были до сих пор длинноваты, но счастье помогло заполнить провалы под скулами и прогнало темные круги из-под глаз. Ночные кошмары теперь случались крайне редко, а если случались, Лорел прижимала его к груди и держала так, пока он не успокаивался.