Нехилый камешек

Блэйкли Лорен

Легкая улыбка играет на губах отца.

– Спенсер, – он снова пытается что-то сказать, но я подхожу ближе к столу, не в силах сдержать поток слов.

– Но это не имеет значения, ты же слышал о чем она говорила. – В моем голосе слышна грусть от воспоминаний тех ужасных слов. – Мои чувства не взаимны. Вот такие вот дела. Мне жаль, что я втянул тебя в этот фарс. Знаю, что не могу все исправить, но хочу попробовать.

Я понял, как правильно поступить, поэтому без колебаний шагаю в неизвестность.

– Знаю, твое самое большое желание –

отойти от дел и больше времени проводить с мамой. Именно поэтому ты хочешь продать «Катрин». Я не прошу передавать мне твою компанию или бизнес. Я предлагаю лишь свою добровольную помощь. Ради тебя я буду управлять компанией. Конечно же, бесплатно, – говорю я со смешком, даже в такие моменты нельзя падать духом. Отец слушает, а в его глазах пляшут чертики. – Я хороший бизнесмен. Пускай с отношениями у меня полный кошмар, и я явно не знаю, чего хотят женщины. Но я очень крут в управлении любого рода предприятиями. Мне очень хочется сделать это для тебя. Временно стать у руля, пока ты не торопясь подыщешь другого покупателя.

Я делаю глубокий вздох. Пускай в мои намерения никогда не входило желание работать в магазине, да и отец не собирался отдавать мне свой бизнес и все же... чувствую себя порядочным человеком, предложив отцу выход из сложившейся ситуации.

Папа встает, обходит стол и скрещивает руки на груди. Он уверенно стоит на пушистом ковре и взирает на меня темными глазами.

Очень странно, но почему-то он не злится.

ГЛАВА 27

– Ты прав, сын. Я не в восторге от твоей лжи и целого спектакля об обручении. Тем более меня не радует тот факт, что из-за меня ты почувствовал необходимость притворяться тем, кем не являешься. – Он замолкает на минуту и сжимает мое плечо. – Но я правда хорошо воспитал тебя, поскольку сейчас ты сделал именно то, что требовалось.

– Пап, я с радостью это сделаю, – сказав это, я осознаю насколько мое решение верное. Я вложу в это душу. Только богу известно, сколько сил мне понадобится, чтобы забыть Шарлотту. Возможно, я даже позволю ей выкупить мою долю в «Лаки Спот», и мне не придется с ней больше видеться. Только извращенец захочет каждый день находиться рядом с женщиной, разбившей ему сердце. Это будет жалить посильней бешеной осы.

Отец хлопает меня по спине, а потом обнимает.

– Ты хороший парень. Я горжусь тем, что ты признал свои ошибки и пытаешься их исправить. – Он отступает со счастливым вздохом и сжимает ладонями мои плечи. – Но я не позволю тебе этого сделать.

Я хмурюсь в замешательстве.

– Почему?

Он смеется, и глаза искрятся от веселья.

– Потому, что ты меня спас. Когда подошла моя очередь отбивать мяч, я ломал себе голову, пытаясь придумать, как поизящней разорвать соглашение. Я долго думал о продаже «Катрин» этому напыщенному шовинистическому козлу, ты мне дал отличный повод сорваться

с крючка. – Он махнул на бумагоизмельчающую машинку, а потом хлопнул в ладони. – Хорошо, что бумаги еще не были поданы.

Я расплываюсь в улыбке, впервые после того, как Шарлотта вырвала мое сердце, измельчила в мясорубке и съела на закуску.

Ладно, возможно это слишком драматично сказано. Но мое сердце разбито. Однако улыбка отца не причиняет мне боли.

– Он и правда был козлом, – говорю я, выпятив губы.

– Он по-свински обращался с женщинами, женой и дочерьми. Никакого уважения. Я не могу доверить «Катрин» такому человеку.

– Конечно, не можешь. Доверься нам, и мы найдем достойного мужчину или женщину, – говорю я охваченный гордостью за выбор своего отца.

Он цокает языком.

– Дело в том, что я уже нашел такого человека.

У меня глаза лезут на лоб.

– Правда?

– Да. Но не покупателя. – Отец окидывает взглядом кабинет, а потом задумчиво смотрит на дверь. – А человека, который будет заниматься делами, пока я путешествую. Оказывается, я не готов отпустить «Катрин», даже если не хочу все время пропадать на работе.

– Хорошо. И кто это? – робко спрашиваю я.

Но как только слова слетают с губ, я уже знаю ответ. В голове словно шестеренка встает на место. Я щелкаю пальцами.

– Нина! Ты передаешь ей в руки управление предприятием?

Он кивает с радостным лицом.

– Да. И она согласилась. – Он показывает пальцем на бумаги на столе. – Именно над этим контрактом я работал, когда ты зашел. Нина будет генеральным директором «Катрин», а я останусь основателем и владельцем, пока буду под звездами бороздить моря с твоей мамой.

– Ты такой романтик, – говорю я, с восхищением качая головой. – Нина идеальный кандидат. Она была рядом со дня основания, и никто лучше нее не знает этот бизнес.

– Это точно! – соглашается он и идет к дивану у окна с видом на Манхэттен. – Но раз я безнадежный романтик, который уже тридцать пять лет счастлив в браке, поэтому кое-что понимаю в желаниях женщин, давай обсудим, как ты собираешься вернуть Шарлотту. Я видел, как вы друг на друга смотрите.

Отец хлопает рядом с собой по дивану. Руки и ноги как свинцовые. Я сажусь.

– Я без ума от таких мыслей. Но она ясно дала понять, что я ей безразличен.

– Хм...

– Что?

– Разве это так? – насмешливо спрашивает он.

– Кажется, она выразилась довольно ясно. Цитирую: «Наши отношения никогда не были настоящими».

– Да, она так сказала. Если откровенно, я считаю мужчинам не всегда нужно обращать внимание на слова женщины. Порой поступки говорят громче слов. И что же ты тогда видел по Шарлотте?

Перед моими глазами встает картина того, как она сорвала с пальца кольцо.

– Что мои чувства не взаимны, – прямо говорю я. Нет смысла ходить вокруг да около, он видел тоже самое.

А может, и нет. Папа наклоняет голову и приподымает бровь, а потом качает головой.