Нехилый камешек
Шрифт:
– Да, – отвечаю я и беру ее за руку, переплетая наши пальцы. Господи, как же здорово прикасаться к ней. Просто нереально восхитительно, что она в ответ сжимает мою ладонь. – Но сейчас я хочу тебя кое-куда отвести.
– В ресторан? – спрашивает она, когда мы подходим к черному лимузину.
– Да, но позже. Сначала, я хочу устроить тебе тематическую экскурсию по Нью-Йорку. – Я киваю на ее дом. – Это первый пункт из списка уроков, извлеченных мной в турне на прошлой неделе.
Шарлотта приподымает бровь, поощряя продолжить
– Именно здесь я капитально сглупил.
– И как же?
– В тот день, когда я попросил тебя прикинуться моей невестой, я на самом деле верил, что легко с этим справлюсь, и это ровным счетом ничего не изменит, – говорю я, распахивая и придерживая для Шарлотты дверку. С салона веет прохладой, пока я наблюдаю, как она усаживается на сиденье.
Ммм... Шарлотта выглядит так аппетитно.
– А это что-то изменило? – спрашивает она, голос звенит от напряжения.
Я киваю, сажусь с ней рядом и захлопываю дверь лимузина.
– Еще как.
Она сглатывает.
– А сейчас куда мы едим?
Я машу на север.
– Фешенебельный ресторан стейк-хаус. Слышала о таком? – спрашиваю я, пока водитель, преодолевая субботние заторы, везет нас к центру города.
– Думаю, мне знакомо это место. Интересно, что же ты там узнал?
Когда мы подъезжаем к ресторану, где в первый раз ужинали с Офферманами, я беру ее за руку и вывожу из лимузина. Хотя мы не заходим внутрь. Просто стоим под зеленым навесом, а я касаюсь ее волос. Поглаживаю шелковистые пряди, спадающие ей на плечо. У Шарлотты перехватывает дыхание, когда мои пальцы задевают ее кожу.
– Если помнишь, мы здесь были неделю назад. И уже успели попрактиковаться в поцелуях на улице и в твоей квартире, – говорю я, скользя губами по ее щеке. Шарлотта вся трепещет. – Но ничто не подготовило меня к уроку, который я извлек здесь, когда ты поцеловала меня за столом.
– И какому же?
– Насколько мне нравятся наши поддельные поцелуи.
На ее губах играет улыбка.
– А настоящие?
– Еще сильней. На самом деле давай освежим память, насколько нам обоим это нравится. – Я обхватываю ладонями ее щеки и вкушаю восхитительную сладость губ.
Крепко целую ее, напоминая обо всем, что нас ждет в будущем. Она обнимает меня, прижимаясь грудью к моей груди, и тает от поцелуя, а потом я слышу мои любимые сногшибательные вздохи и тихие стоны.
С такими темпами, если мы не остановимся, скоро подымится и кое-что другое. И хотя я этого хочу, наше турне еще не закончилось.
Спустя двадцать минут мы подъезжаем к «Гин Джойнт», и я веду ее в знойный восхитительный бар, где она сводила меня с ума.
– А здесь я конкретно тупанул.
Она берет меня за руку, и по моему телу проносится дрожь.
– Как?
– Лучше спроси почему.
– Почему?
– Потому что твои прикосновения до одури заводят меня. Я в жизни не испытывал ничего подобного, –
Она зарывается пальцами в моих волосах и шепчет:
– Как глупо.
Шарлотта укоризненно качает головой, полностью подыгрывая мне.
– По-твоему это глупо? Подожди, пока не услышишь продолжение. Если бы я тебя отвез туда, где закончился мой вечер в прошлую субботу, ты бы поняла верх моего идиотизма.
– Неужели? – спрашивает она, когда мы садимся в прохладный салон лимузина.
– Да. Потому что в тот вечер отвезя тебя домой, я решил взять дело в свои руки. В моих фантазиях ты меня конкретно поимела.
В ее глазах вспыхивает искра понимания, а потом Шарлотта начинает отстукивать пальцами по моей ноге.
– Это дико сексуально. Хочу когда-нибудь понаблюдать за тобой.
– Да, я тоже хочу тобой полюбоваться. – Я обнимаю ее за шею и прижимаюсь губами к уху, а потом шепчу: – Трижды в ту ночь. И я отчего-то думал, что таким способом смогу выкинуть из головы мысли о тебе.
– О, Спенсер, – выдыхает она. – Я думала точно так же.
Наши губы соприкасаются, когда водитель трогается с места. Мы пылко целуемся, стирая из памяти ложь, притворство и те восемь часов, что нас разделяли. Поцелуй длится, пока мы не подъезжаем к следующему месту. Угол на Сорок третьей улице. Сейчас без пятнадцати семь, и люди спешат в театр на представление, поэтому мы не останавливаемся.
Я киваю на тонированное стекло.
– Здесь я сглупил еще больше.
– Каким образом? – счастливо спрашивает она. Видно, она, как и я, хочет услышать ответ.
– Той ночью я не был полным кретином. Я постарался открыться, рассказал о своей ревности к твоим бывшим. Но на самом деле, таким образом, я пытался сказать, что не хочу, чтобы ты была с кем-то другим, – признаюсь я, скользя губами по ее шее. – Когда бы то ни было.
– Я чувствую тоже самое, – говорит она, улыбаясь ярче солнца. Она берет телефон и показывает мне следующие сообщение, отправленное этим утром. – Глянь и просто прочти.
Насчет этой ужасной лжи.
Было мучительно больно говорить все это.
Я так не думала.
Наоборот, наши отношения стали для меня такими реальными.
Ты чувствуешь тоже самое?
Я отрываю взгляд от экрана и прижимаю ладонь к ее сердцу. Оно отчаянно бьется.
– Да, Мамонтенок. Тоже самое.
Она хихикает, услышав наше ласкательное прозвище.
– Как и я. Но, прежде чем ты закончишь наше турне, я хочу, чтобы ты прочитал все остальные эсэмэски, – говорит она и убирает мою руку со своей груди, кладя в мою ладонь телефон.