Нехилый камешек

Блэйкли Лорен

Мы трахаемся так, словно не виделись недели, хотя на самом деле всего лишь часы. Но я с радостью принимаю это... всепоглощающую потребность в другом человеке, тем более секс, как всегда, заоблачный. Хотя в этот раз еще лучше, ведь о конце нет и речи. Нет финальной даты, правил и притворства.

Эта ночь превращается в настоящий секс-марафон с кунжутной лапшой, едой, оргазмами, смехом и словами на букву «Л». Никогда в жизни не думал, что буду говорить их так часто и много.

Мы проверяем на прочность журнальный столик. Он выдерживает, хотя

я стираю коленки, но мне это глубоко до лампочки. Чуть позже Шарлотта предлагает понежиться в душе. Я соглашаюсь, поскольку обожаю веселый душ. А потом, она становится на колени и устраивает мне лучший душ в моей жизни. Ее ловкий язычок исполняет такие пируэты, что я решаю позже спросить, а может ли она завязать в узелок стебелек вишни.

С другой стороны, это не так важно. Я не большой поклонник завязанных вишенок. Но на ее язычок у меня большие планы. Да и на свой тоже. После полуночи, когда мы наконец добираемся до кровати, я упиваюсь ее вкусом.

Намного позже, обнявшись, мы ложимся спать, только это чистый самообман. Стоит погаснуть свету, как я вхожу в нее. Фидо своим мурлыканьем обеспечивает нам музыкальное сопровождение, а когда Шарлотта со стонами кончает, в дуэте они звучат как небольшое землетрясение.

– Шарлотта я кое в чем должен признаться, – говорю я, зарывшись пальцами в ее волосы, пока она возвращается с небес на землю.

– Выкладывай.

– Мой кот - извращенец.

Шарлотта смеется.

– Похоже, мы втроем отлично уживемся.

Я тоже так считаю.

ЭПИЛОГ

Месяц спустя

Мы одни в «Лаки Спот». Последний заказ был отдан час назад. Бар закрыт, мы собираемся домой.

Я забираю ключи из кабинета, а Шарлотта закидывает ремешок сумочки на плечо.

– К тебе или ко мне? – игриво спрашивает она, а потом сама отвечает на вопрос. – В смысле к нам.

Ее договор об аренде заканчивается в этом месяце, поэтому мы не стали ждать и Шарлотта переехала ко мне неделю назад. Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым, так что зимой могут возникнуть проблемы, но в остальном жизнь с ней практически идеальна.

 Сюда стоит еще приплюсовать то, что статья Эйба так и не вышла из-за отмены продажи «Катрин». Ну, а наши фальшивые отношения превратились в настоящую историю любви. Так что я безумно счастлив, также как и мой отец, который сейчас где-то в Средиземном море, пока Нина руководит ювелирной сетью.

Единственное, что может сделать этот момент еще более совершенным, – бутылка вина.

– Прежде, чем уйти, давай выпьем по бокальчику.

Я захожу за барную стойку и беру бутылку, которую специально приготовил для этого вечера.

Она смотрит с любопытством на меня из-за стойки.

– Может, захватим домой?

Я качаю головой.

–

Нет. Здесь.

Я наливаю бокал себе, а потом и ей. Протягиваю через стойку. И подымаю свой с тостом:

– За воссоздание.

Она хмурится.

– Что? Ты говоришь бессмыслицу.

– Подыграй мне. Тогда все станет на свои места. – Я делаю глоток и отставляю бокал в сторону. – Разве не забавно, что нас все считают парой?

– Но это правда, – говорит она и машет в сторону бокала. – Колись, Холидэй, ты до этого изрядно выпил?

Я не отступаю.

– Нам нужна история, – повторяю ей ее же слова, сказанные тогда на кухне, когда мы впервые обговаривали детали нашего спектакля. – Помнишь? – даю я ей подсказку. – В четверг ночью после закрытия бара мы задержались выпить по бокалу вина...

В карих глазах зарождается искра понимания.

– Да. Если память не изменяет, ты повторил все слово в слово.

Плененный ее великолепными глазами, я повторяю заново:

– Разве не забавно, что нас все считают парой?

Она вспоминает о нашем выдуманном сценарии «любовной истории»:

– А может нам стоит сойтись.

Я молчу и Шарлотта тоже. Мы оба придерживаемся сценария и так называемой «неловкой паузы».

Когда она становится достаточно длинной, я говорю с легкой усмешкой:

– Но в этот раз будет что-то большее после «неловкой паузы», – обещаю я, засунув руку в карман.

– И что же будет дальше? – хрипло спрашивает она, упираясь ладонями в стойку, и всем телом тянет ко мне.

– Фокус.

– Показывай.

Я обхожу барную стойку и иду к ней. Взмахиваю рукой над ее левым ухом, вытягиваю вторую руку из кармана и провожу над правым ухом.

– Глянь, что пряталось за твоим ушком, – говорю я, открыв перед ней ладонь.

– О Боже, – выдыхает она. Один из моих самых любимых звуков.

Я становлюсь на одно колено и беру ее за руку.

– У меня к тебе предложение. Когда мы впервые играли обрученных, ты сказала два слова, которые мы поклялись больше никогда не произносить. Но тогда они мне показались самой лучшей в мире музыкой. Миссис Холидэй. И это потому, что ты единственная, кого я когда-либо хотел так назвать. Миссис Холидэй. Я надеюсь, для тебя это звучит так же сексуально и красиво, как и для меня. Ты выйдешь за меня замуж?

– Я обожаю твои непристойные приложения и, конечно же, мой ответ: «Да», – говорит она, и по ее щекам бегут слезы.

Никогда это слово не было слаще и совершенней.

Я подымаю кольцо, бриллиант поблескивает в лучах света.

– Это кольцо ты выбрала для себя, и оно идеально тебе подходит. Именно его я одел тебе в первый раз, и я очень хочу, чтобы ты никогда его не снимала, – говорю я, когда она протягивает руку.

– Одень его на меня, – просит она, плача от счастья. – Это кольцо единственное, которое я хочу. Ты для меня единственный на свете.

Второй раз я одеваю ей обручальное кольцо на безымянный палец, но знаю, что сейчас это навсегда.