Нехорошая квартира
Шрифт:
– Ты лежи, – сказала я,ткнув носом Мыша, – я быстро. Только посмотрю, пойму, что мне это кажется и приду.
Мыш тихо вздохнул и закрыл глаза. Я помчалась на всхлипывания, которые звучали всё громче и отчётливее. Совершенно лишая меня надежды, на то, что это мне показалось.
За поворотом я увидела маленького мальчика. Он сидел на земле, скорчившись, и плакал. Размазывал слёзы и грязь по щекам. Несчастный и бесконечно одинокий. Но, я как учёная кошка, огляделась вокруг. Слёзы – это была единственная вода в этой пещере. Значит, есть надежда, что это не проделки Ненавистной.
Я осторожно подошла к ребёнку.
– Киса, – удивлённо прошептал он.
Мальчик лет восьми, худенький и плохо одетый. С вьющимися тёмно-русыми волосами, и веснушками на курносом носу.
– Я провалился, киса, – обречённо прошептал он. – Ты здесь живёшь? – всхлипнул он.
Я успокаивающе замурчала и потёрлась о его ногу. Думаю, разговаривать с ним в виде кошки, не стоит. Это может испугать ребёнка.
– Киса, – он осторожно погладил меня, и, почувствовав живое тепло, снова заплакал. – Я потерялся.
Я запрыгнула к нему на колени, и потёрлась мордой о щеку.
– Ты щекотная! – рассмеялся он.
Но в голубых глазах стояли слёзы. Он прижался ко мне, слушая, как у меня внутри мурчит.
– Я так хочу к маме, – снова всхлипнул он.
Всё понятно, сна не будет. Я обречённо вздохнула, спрыгнула с его колен и пошла за Мышом.
– Не бросай меня, киса! – зарыдал мальчик.
Заставлять плакать ребёнка, уходя от него, это жестоко. Но превращаться из кошки в человека, у него на глазах – не лучшая идея. Я вернула свой человеческий облик, добежала до Мыша, осторожно устроила его в кармане шубейки. Мыш спал, и только дёрнул усиками на моё прикосновение.
Подходя к месту, где я оставила мальчика, я прислушивалась. Он рыдал так безутешно, лишившись единственного живого существа, что я обозвала себя самыми страшными словами, за это.
– Эгей! Кто там плачет? – крикнула я.
– Я… – испугавшись, прошептал мальчик.
– Кто я? – слишком жизнерадостно спросила я, подходя к мальчику. – Как ты здесь оказался?
– Я… я потерялся! – он разревелся ещё больше.
– Ну, всё, всё, не плачь! – я присела рядом с ним, и стала гладить его по голове. – Я тебя нашла.
– Ты не уйдёшь? – он с надеждой посмотрел на меня.
Большие глаза и нос с конопушками, распухший от слёз. Маленький несчастный ребёнок. Как он мог потеряться здесь в пещерах? Возможно, наверху и есть какие-то поселения, я ведь даже не представляю, где географически нахожусь!
– Нет! Я не уйду, – как можно надёжнее ответила я. – Как ты оказался в пещерах?
– Я упал, – всхлипнул он, и взял для надёжности меня за руку.
– Значит, где-то есть люди? Деревня? Или город?
– Не знаю, – он судорожно вздохнул. – Я давно здесь брожу. Я играл с ребятами в прятки. И провалился под землю. А вылезти не смог, – глаза снова наполнились слезами.
– Не плачь! – я сжала его ладошку. – Мы найдём выход. И людей.
– И маму? – он так посмотрел на меня, что мне тоже захотелось заплакать.
– И маму, – я твёрдо посмотрела ему в глаза. – Пошли искать выход. Ты откуда пришёл?
Он махнул рукой в темноту. Мы проблуждали по темноте очень долго. Можно было бы сказать – полдня, но я уже не понимала, как сменяются сутки. И ещё я поняла, что кошкой ходить гораздо удобнее. И как мне показалось, кошкой я лучше понимала куда идти, и находила где поспать и что поесть. Да и видно лучше, и быстрее, и безопаснее. Став девкой, я всё время стукалась головой о выступающие камни. Пока мы бродили, мальчик не опускал мою руку. Ладошка была горячая и потная. Он, захлёбываясь, рассказывал мне, всё, что приходило в голову. Намолчался. Зовут его Сашка, в честь деда, и живёт он в деревне, вдвоём с мамой. Мама работает фельдшером. У них есть собака и кошка. Сейчас хорошо, зима, в деревне много людей и оленей. И у него много друзей. А летом, хорошо, но скучно, потому что все друзья уходят с родителями на летние стойбища оленей. Из всего этого я поняла, что нахожусь где-то в тундре. И это меня испугало. Я так далеко от дома! Сколько я уже скитаюсь по этим подземельям? Я почувствовала себя такой же маленькой, потерявшейся и испуганной. И мне тоже захотелось плакать и уцепиться за чью-нибудь руку. И очень надеяться, что меня выведут к дому. Но мне такое не светит. Некому взять меня за руку. Тюша далеко, да и жив ли он? И Модерах, тоже далеко, и тоже неизвестно, жив ли? После того как я сбежала, как поступила с ним Ненавистная? От таких грустных мыслей я шмыгнула носом.
– Ты что, – тут же встревожился Саша, – плачешь?
– Нет, – соврала я, – это насморк.
Я почувствовала, что неимоверно устала.
– А сколько времени ты уже здесь? – Я посмотрела на него, на лице остались одни глаза, и яркие веснушки на болезненно-бледном, лице.
– Не знаю, – он обречённо пожал плечиками. – Я спал уже два раза.
– Значит, два дня, – вздохнула я. – Завтра будет третий. Надо нам отдохнуть. У нас был с тобой тяжёлый день.
– Да, – согласился Саша.
– Надо бы и поесть, но нечего.
Странное ощущение, словно я потеряла все свои способности. Стала обычным человеком. Я точно чувствую, что мы ходим кругами по пещерам, плутаем. Или этот я сбилась с дороги? Или это ватный дед, мне дорогу заговорил? И Голос богов пропал… Ладно, я подумаю об этом завтра. Надо выспаться.
Мы устроились между высоких камней, предварительно проверив, что рядом отсутствуют любые источники воды.
– Ты боишься воду? – удивился Саша.
– Ну, – протянула я, – она такая ненадёжная. Лучше спать в сухом месте, правда?
Перед сном я проверила Мыша. Он сопел и иногда тяжело вздыхал во сне.
– Это твой мышонок? – Саша осторожно, одним пальчиком погладил его по серому боку.
– Да, у тебя кошка и собака – у меня мышь, – сказала я, и тоже погладила Мыша.
– Хорошо, что ты не одна, – успокоено сказала Саша, повернулся ко мне спиной и заснул.
Я стянула свитер, сделала гнездо и положила Мыша. Погладила его, прикрыла для тепла рукавом, мысленно пожелав спокойной ночи, и сразу провалилась в сон.
Саша
Спалось мне плохо. Всю ночь мне снилась Ненавистная. Во сне она манила меня пальчиком, показывала разные соблазнительные вещи – мягкую кровать, полный стол еды и услужливых тельхинов, делающих мне массаж. Устав меня соблазнять, она рассердилась и стала мучить Модераха. Когда по его щекам полились слёзы, я в ужасе проснулась.
Было тихо. Саша сопел, прижавшись ко мне. Его не мучили кошмары, тельхины и Ненавистная, он улыбался во сне.
Я повернулась посмотреть, как там мой Мыш. Приоткрыв рукав, я погладила Мыша по носу.