Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
Шрифт:
– Ну, не совсем голый, – оскорбленно ответил Сергей, потирая
грудь. – Вообще-то вся моя одежда осталась в Египте. Там, видите ли, жарко, – объяснил он. – А перед тем, как перебросить меня из Египта в Средневолжск, – где было довольно холодно, кстати, – никто не соизволил меня предупредить, чтобы я успел надеть ботинки, рубашку, – загибал он пальцы, – свитер, дубленку и шапку. Впрочем, заметим в скобках, – продолжал он язвительно, – меня точно так же никто не спросил, хочу
– В Египет? – удивилась Катюша.
– Стоп-стоп, – встревожился Сергей. – А что, вы сами этого не ожидали?
Катюша засуетилась:
– Елена Валентиновна, надо бы Сережу одеть.
– Кирюшины и то сразу одели, – пожаловался Сергей, начиная стучать зубами.
На него напялили кое-какую одежду Андрея, которая нашлась в лаборатории. Сергей, запахнувшись в его белый халат, уселся в кресло.
– Рассказывай, – потребовал он.
Катя вздохнула и рассказала все, что знала.
– То есть во всем виноват котенок, – заключила Елена Валентиновна, внимательно ее выслушав. – Прямо детский сад какой-то.
Сергея мучила другая мысль.
– Раз так, то это чистая случайность, что я оказался в Египте.
– Это, конечно, ужасно, – сочувственно заметила Катюша.
– Нет, – не согласился Сергей. – Это как раз не ужасно. Там, по крайней мере, было сухо и тепло. Но ведь я мог оказаться где угодно. В Северном Ледовитом океане, например. Среди акул.
Катя покачала головой.
– В Северном Ледовитом океане нет акул.
– Ах, простите, – возмутился Сергей. – Конечно, оказаться там без акул – это совсем другое дело.
– Спокойно, Сереженька, – засуетилась Елена Валентиновна. – Все уже позади.
– Завтра ребята из Америки прилетят, – некстати вспомнила Катюша. – Они там в Ки Весте всех выстроили, – прыснула она.
Елена Валентиновна гордо поднялась с кресла.
– Все это, конечно, очень трогательно. Сережа – домой, – скомандовала она.
На следующее утро Сергей проснулся от звона посуды и голосов на кухне. Запахнувшись в махровый халат, он, спотыкаясь, вышел из спальни. Первым, кого он увидел, был Андрей, открывающий бутылку водки. Увидев Сергея, он внезапно покраснел.
– Э… привет, герой! – робко сказал он.
Анатолий Васильевич Барсов, которого Елена Валентиновна приставила к мясорубке, пришел ему на помощь.
– Ну, Сергей Александрович, – сказал он – благодаря Андрею вы сегодня просто во второй раз родились, честное слово.
– Благодаря Андрею я во все это ввязался, - возразил Сергей, но все же уселся с ним рядом.
Пили за счастливое возвращение Сергея, за русских программистов и за введение в Ки Вестском Институте должности кошачьего дрессировщика. Так что мечта Сергея надраться с Андреем была полностью реализована.
Расставались уже под вечер. Андрей, покачиваясь, пытался попасть в рукав пиджака:
– Главное, ты здесь, –
– Ты, когда выйдешь, – заботливо объяснял Сергей, повернув его лицом к двери, – направо не ходи. Там река, тебе туда не надо. Ты налево ходи.
– А там что? – лениво поинтересовался Андрей.
– А там – твой дом. Понял? Направо не ходи, налево ходи.
Андрей кивал головой. Но кивал он как-то уж слишком часто, и Серей слегка тревожился.
– Дай-ка, – предложил он, – я тебе фломастером поставлю крестик на левой руке. Вот, – удовлетворенно сказал он, рассматривая жирный кривой красный крест на левой кисти. – Сюда пойдешь.
Андрей послушно кивнул и подставил ему правую руку. Сергей поставил крест и туда. Пока они озадаченно рассматривали оба креста, пытаясь сообразить, что бы они могли означать, в прихожей возник почти трезвый Барсов.
– Пошли, – сказал он, – такси уже внизу. Оно всех развезет.
Таксист действительно всех развез, но это было непросто, потому что Андрей все время совал ему под нос левую руку с красным крестом и требовал, чтобы таксист отвез его «прямо туда».
На следующее утро Артемьев радостно приветствовал Сергея в банке.
– А где Курицына? – поинтересовался тот.
– А я ее уволил, – беспечно махнул рукой Артемьев.
– Понятно. Решились на тест?
– Вот именно. Давно надо было. Вот, познакомьтесь, – Артемьев показал на тщедушного подростка в растянутом свитере с редкой растительностью на подбородке. – Он тут без вас столько сверхурочных отпахал!
– Валера, – повернулся к нему «подросток», протянув руку.
На вид «подростку» оказалось лет тридцать при ближайшем рассмотрении, и в базе данных у него был полный порядок.
С Валерой дело пошло куда веселее, чем при Курицыной, и к шести часам они с чистой совестью закончили рабочий день.
Сергей потоптался у банка и нерешительно пошел к лаборатории. «Я только взгляну, как там дела, – уговаривал он сам себя, – и тут же вернусь домой».
У входа в Институт его встретил незнакомый охранник.
– Пропуск, – потребовал он.
Сергей похлопал себя по карманам. Пропуск он не взял, потому что в лабораторию не собирался.
– Вы к кому? – подозрительно спросил охранник.
– К Трошину Андрею и к Барсову Анатолию Васильевичу.
– Вам назначено?
– А как же!
Парень его неохотно пропустил, и Сергей поднялся на второй этаж, кипя негодованием.
«Уже я им и не нужен стал, – обидчиво думал он. – Уже и из списков вычеркнули. Быстро же они меня забыли. Спасли, и ладно! Хоть за то спасибо», – растравлял он себя, хмуро открывая дверь, и тут же устыдился, потому что был встречен громким «ура!».