Неистовая королева

Борей Алиса

— Мужа ее приведите.

Через пару минут тащат, да не одного, а с молодой девахой. Та вцепилась в мужика, не оторвать. Гвардейцы у Ристана ретивые, только прикажи, готовы порвать любого. Притащили обоих, бухнули на колени, так что пыль поднялась столбом.

Морщусь от такого чрезмерного усердия.

— Отпустите их.

Мужчина с молодухой поднялись, в глаза не смотрят, взгляд в землю, как прибитый. Рассматриваю мужика — типичный крестьянин, на Казанову не похож никак. Сразу видно, поманили достатком, он и сломался.

Вон как на детвору свою глазами стреляет. Скучает, поди. Но все эти мысли никак моего отношения к нему не меняют.

— Ты! Смотри на меня. — Жестко цепляю его взглядом.

Мужчина поднимает испуганные глаза. В них полный сумбур. Возвращаюсь взглядом к женщине.

— Ты хочешь, чтобы он вернулся к тебе?

Слышу робкий просящий голос.

— Да.

Поворачиваюсь к молодухе.

— А ты? Тоже хочешь оставить его себе?

— Да. — Ответ звучит громко и уверенно.

Я в нерешительности задумалась и вслед за мной притихла вся площадь, заинтересовавшись происходящим. Слышен лишь шепот в одну сторону.

— Ну, что там? Что?

И волной от первых рядов откатывается назад.

— Бабы мужика делят.

— И что?

— Королева решает, кому отдать?

Наконец отрываюсь от раздумий и адресую вопрос мужчине.

— А ты, с кем хочешь остаться?

Тот пожимает плечами и отвечает скомкано и неуверенно.

— Дак, не знаю я. — Мужик разводит руками.

Злюсь на всех, и в первую очередь на себя. На кой черт, мне все это надо. Что это значит — не знаю. Как я могу решать за них. Они взрослые люди и, вообще, не мое это дело. Хочется послать всех куда подальше, но тут мне приходит на ум одна мысль. Поднимаю руку, призывая к тишине.

— Раз уж вы обе хотите одного мужчину, то пусть будет по-вашему. Ты, — показываю на женщину, — получишь голову и сердце, то чем руководствовался он, когда выбирал тебя. Ну, а ты, — киваю в сторону молодой вдовы, — все остальное, включая его член, поскольку выбирая тебя, он у него был за главного.

Толпе идея понравилась, и вместе со смехом мое решение понеслось куда-то вглубь человеческого моря. Ристан лишь на мгновение заглянул мне в глаза, а затем, вытащив меч, шагнул к осужденному.

Мужчина понял смысл услышанных слов, только завидев обнаженную сталь. Он позеленел, затрясся и упал на колени.

— Помилуйте, королева, не ведал я, что творил.

Сохраняю ледяное надменное молчание. Крепкие деревенские ребята хватают мужика и тащат к плахе. Тот орет не своим голосом, а толпа ревет от восторга. Никогда не верила в это, но сейчас вижу своими собственными глазами — толпа, это дикий зверь, пьянеющий уже с одного запаха крови.

Мужчина цепляется за свою подругу, но та в страхе шарахается в сторону, и его пальцы оставляют в земле глубокие борозды.

— Помилуйте!

Грубые ладони впечатывают его голову в деревянную колоду. Вжик! Ристан крутанул своим клинком.

— Стойте! — Раздается яростный женский крик.

Истера падает на колени и с воем ползет ко мне.

— Молю тебя, Королева, отпусти его! Дура я, не понимала чего просила. Не губи! Раз так, пусть уходит, смерти его не хочу. Отпусти, слезно тебя прошу.

Делаю знак Ристану, и тот с иронической усмешкой в глазах прячет клинок в ножны. Гвардейцы рывком поднимают мужика на ноги, но у того подкашиваются дрожащие колени, и он падает обратно в пыль.

— Благодари жену свою, любит она тебя, дурака. — Говорю, а сама думаю, не переборщила ли, так ведь у человека и удар может случиться.

Толпа, не получившая кровавого зрелища, разочарованно гудит.

— Уу-уу! Милостива королева. Мягка слишком.

— Так у нее Шрам, там жесткости на троих хватит.

— Ты видел, как он мечом- то вертит. Башку на раз ссечет.

Подзываю женщину к себе, но говорю громко, так, чтобы все слышали.

— У меня дом пустой стоит в городе без присмотра. Нужен глаз верный и рука работящая, пойдешь смотрительницей? Жалование хорошее положу.

— Конечно! — Истара аж засветилась вся от радости. — Спасибо! Спасибо тебе, Королева! Мы все там приберем и сохраним, и порядок будем блюсти, не сомневайтесь.

Она хватает своих детей, и все они кланяются как заведенные. Я довольна и улыбаюсь от души, но краем глаза слежу за ее мужем, тот, пошатываясь, идет к смеющейся над ним толпе. Молодухи его нет, убежала куда-то то ли от стыда, то ли от страха. Он слышит мои последние слова и останавливается. Даже со спины видно, какие мысли сейчас терзают его душу. Мужик стоит так несколько мгновений, а затем разворачивается и с криком бросается в ноги своей жены.

— Прости меня, Истера! Демон ночи попутал! Только тебя и детей наших люблю. Не гони ради детей наших.

Женщина ошеломленно отступает, муж с мольбами ползет за ней на коленях, дети орут и виснут на обоих. Полный дурдом.

Толпа радостно и весело гудит, привлеченная новым зрелищем. Отовсюду сыпятся советы.

— Шибче моли, дурья башка!

— Ползи, ползи быстрей! Уйдет ведь!

— Она теперь вдова состоятельная, зачем ей этот увалень.

— Возьми лучше меня, зачем тебе этот дурень!

С каждым новым удачным словцом хохот становится все громче и громче. Через пару минут вся площадь смеется неизвестно чему, задние ничего не видят, до них доходят лишь многократно повторенные фразы, но волны всеобщего смеха достаточно. Она заряжает и заставляет смеяться всех подряд без всякой причины. Этот театр абсурда мне уже порядком надоел.

— Тихо! — Рявкаю во весь голос.

Ближайшие ряды затихают, но гул все равно стоит невыносимый.

— Тихо! Королева вам сказала. — Рычит Ристан, и над рыночной площадью повисает тишина. Даже дети затихают и перестают реветь.