Неистовая Лаки

Коллинз Джеки

– Привет, Донна, – ответил он. Хозяйка и сесть ему не предложила.

– Насколько я понимаю, ты принес мне добрые вести, – проговорила она.

– Те самые, которых ты ждешь, – бесцветным голосом ответил посетитель. – С держателями акций все улажено. Не позже, чем завтра, ты приберешь «Пантер»к рукам.

Ее лицо озарилось едва уловимой улыбкой.

– Я рада, что ты согласился сотрудничать со мной.

Можно подумать, у него был выбор! Мортон старался не смотреть на Донну, но все равно почувствовал, как левый

глаз задергался от тика.

– Когда я получу пленки, Донна?

– В тот самый момент, когда я сяду за письменный стол в кабинете Лаки.

– И когда же это случится?

– Завтра, – сказала Донна. Лицо ее напоминало бесстрастную маску. – Надеюсь, ты будешь присутствовать там, чтобы поздравить меня.

– Вообще-то это не входило в мои планы.

– Друзья так не поступают, Мортон, – укоризненно покачала она головой. – Неужели ты не хочешь стать свидетелем моего триумфа?

– Не особенно.

– Очень плохо. – В голосе ее зазвучал металл. – Но тебе все же придется прийти. Я совершенно уверена, в этот решающий момент ты не захочешь, чтобы видеозаписи твоих игр с изобретательной юной особой стали достоянием гласности.

Ведьма! Злобная коварная ведьма! Зачем она это делает? Почему киностудия «Пантер» приобрела вдруг для нее такое значение? Это было недоступно его пониманию.

– Хорошо, Донна, я там буду. Еще одна злобная улыбка.

– Вот и славно.

Дождавшись, пока Мортон уйдет, она подошла к бару и налила себе еще один мартини. Такое событие стоило отпраздновать.

Донна пила неторопливо, смакуя и напиток и мысль о том, какую радость принесет ей завтрашний день.

Месть была сладка. Как же сладка!

Выйдя от Донны, Мортон поехал прямиком к Cape – в квартиру, которую он снял и оплачивал для нее. Когда они впервые встретились, девушка жила в такой дыре, на которую и взглянуть-то было страшно. Оказываясь там, Мортон всегда боялся к чему-нибудь прикоснуться. Теперь он поселил ее в респектабельной многоэтажке и чувствовал себя в полной безопасности, поднимаясь к ней на лифте из подземного гаража.

Он открыл дверь собственным ключом. Поначалу девушка не хотела, чтобы у него был свой ключ, однако Мортон возразил: если за квартиру платит он, то почему бы ему и не иметь ключа?

Сара была не одна, и это привело его в бешенство. Сколько раз Мортон говорил ей, что не желает видеть здесь никого из ее друзей!

И все же, хотя он и позвонил ей с дороги, сообщив, что едет, у Сары находилась ее подруга Руби – угрюмая девица с прямыми черными волосами и дурными манерами. Обе сидели на полу в гостиной, а вокруг валялись дешевые журнальчики, конфеты и комочки ваты, перепачканные лаком для ногтей.

– Мы экспериментируем, – пояснила Сара, вместо приветствия помахав рукой.

– Здорово, Мортон, – насмешливо проговорила Руби.

Он кивнул, неловко приблизившись к девицам и ожидая,

что они поднимутся на ноги. Ничего подобного не случилось.

– Сара, – наконец сказал он, – я хотел бы поговорить с тобой.

– Валяй, – ответила та, деловито крася большой палец ноги своей подружки черным лаком.

– Это – личный разговор, – раздраженно пояснил Мортон. Она могла бы относиться к нему с большим уважением.

Девушка скорчила рожицу.

– Да ладно тебе. Руби наши дела все равно до лампочки.

Мортон подумал о том, насколько осведомлена Руби. Знает ли она, что из-за Сары он оказался в такой щекотливой ситуации, в какой не бывал еще никогда в жизни? Знает ли она, что за это Сара сорвала куш в двенадцать тысяч долларов? А когда об этом узнал он, она даже не покраснела!

– Это – целая куча денег, Морти, – объяснила Сара без малейшей тени вины. – Я не могла устоять.

А потом они занимались любовью – так, как никогда прежде. И продолжали встречаться.

Он сошел с ума. Он это знал.

Сошел с ума от любви. Правда, теперь Мортон каждый раз проверял, не запрятана ли где-нибудь еще одна скрытая камера.

Руби поняла намек. Она встала и зевнула.

– Пойду-ка я в «Тауэр рекордз». Тебе что-нибудь нужно?

– Я пойду с тобой, – сказала Сара, радуясь при мысли о возможности поразвлечься, но затем увидела бешеное лицо Мортона и скорчила смешную рожицу. – Впрочем, мне лучше остаться.

Руби натянула на ноги безобразные сандалии и вышла.

– Не понимаю, что ты в ней нашла, – чопорно проговорил Мортон, застыв на месте, прямой, как палка.

– Не понимаешь потому, что у тебя нет ни капли воображения, – ответила Сара, надув пузырь жевательной резинки, который тут же громко лопнул. Она вскочила на ноги и обхватила руками его талию. – Ладно, папочка, не сердись. Ты ведь не будешь сердиться, если я сделаю тебе подарочек?

– Конечно, Сара, – ответил он, испытывая прилив такого возбуждения, которого не знал и в двадцать пять лет.

Сара стащила через голову свой крошечный топик и выпрыгнула из шортов. Нижнего белья на ней не было. Она была тощей, как десятилетний мальчик, но эта ее худоба возбуждала Мортона еще больше. Он пожирал глазами ее едва созревшую наготу, затем опустил их и стал созерцать густой треугольник лобка.

– Ну, что у нас сегодня будет? – с озорной улыбкой спросила Сара. – Официантка? Адвокат? Школьница? Или, может, ты хочешь стать маленьким мальчиком? – понимающе улыбнулась она, взъерошив волосы на своем лобке. – Давай, кролик, выбор – за тобой.

– Маленьким мальчиком, – пискнул он внезапно севшим голосом.

– О-о-о, какой ты сегодня несносный! Ну, уж коли я – няня, мне придется тебя нашлепать, непослушный мальчишка.

Игра началась, и Мортон Шарки больше не думал о том, как он предал Лаки Сантанджело.