Неистовые сердца
Шрифт:
— Тогда почему ты выкрикивала моё имя?
«Я этого не делала».
— Делала.
«Этого не было». Я провела рукой по волосам. «Приди в себя, Каджика. Это был просто глупый сон».
Сухожилие на шее охотника дёрнулось.
— Значит, ты действительно хочешь, чтобы я ушёл?
Я скрестила руки на груди, чтобы они не дрожали. «Можно подумать, ты действительно сделаешь то, о чём я прошу», — пробормотала
Его ноздри затрепетали, а затем его длинные ноги двинулись по ковру к открытым стеклянным дверям.
Он уходил… Действительно уходил… Температура упала так внезапно, что дрожь, начавшаяся в моих руках, распространилась на всё остальное тело.
Мои колени подогнулись, и я упала на пол. Я прислонилась к обтянутой кожей нижней части кровати, чувствуя, как её жёсткий каркас впивается в мой позвоночник.
Что я натворила?
Мои зубы застучали, и я обняла себя крепче.
Когда входная дверь захлопнулась, рыдание сорвалось с моих дрожащих губ. Я сгорбилась на коленях и прижала горящие глаза к острым костям, чтобы остановить поток слёз. Я обвиняла и критиковала охотника, но это была не его вина.
Ни в чём из этого не было его вины.
Это всё я.
Это я была эгоисткой.
Жестоким человеком.
Самой глупой.
Воздух изменился, а затем руки подхватили меня и положили на кровать. Я приподняла веки, ожидая увидеть одного из стражей фейри или моего брата.
Но это был не лусионага, и это был не Эйс.
Каджика прошёл обратно к створчатым окнам, и моё сердце учащенно забилось. Он вернулся.
«Ты ушел».
— Ты сказала мне.
«Ты послушал».
— Я пытался.
Он ударил кулаком по раме створчатых окон, и на покрытом белым лаком металле появилась вмятина.
— Если ты хочешь, чтобы я ушёл, Лили, не плачь. Я не могу больше слышать, как ты плачешь.
Он схватился за рамку, и буква W, выгравированная на его руке, засветилась, горя, как маяк в тёмной ночи.
Моя ладонь вспыхнула. Вместо того чтобы погасить сияние, я позволила своим пальцам раскрыться, как лепесткам цветка.
Он опустил голову, смотря на свои черные ботинки.
— Ты права. Я эгоистичен.
Мои глаза метнулись к его тёмной фигуре.
— Я так чертовски сильно хочу сохранить тебе жизнь, что мог бы убить Круза голыми руками.
Моё дыхание замерло в лёгких.
— Я не знаю, сказал ли он тебе, но он попросил меня покончить с его жизнью, — его глубокий голос вибрировал в свежем воздухе, как рой саранчи. — Я почти сделал это. Но я знал, что если выполню его просьбу, то потеряю тебя навсегда. Я всё равно потерял тебя.
Он повернул голову ко мне, и его длинная челка упала ему на глаза.
— Если я уйду на этот раз, Лили, я не вернусь. Я не могу вернуться. Не от этого.
Он оттолкнулся от рамы и выпрямился во весь свой внушительный рост.
— Вот почему я не хотел снова любить. Потому что любовь превращает мужчин в таких
Его слова запали мне в грудь, как капли дождя.
Я прижала к матрасу сначала одну руку, потом другую. Потом села. А потом я пересекла комнату, моя шёлковая комбинация прошелестела по рельефным мурашкам на моих бёдрах. Я положила свои руки туда, где были его руки, и закрыла дверь. А потом я повернулась к нему и подняла руку к его шее, обхватив пальцами его тёплую кожу.
Тысяча слов сложилась в моём сознании, но два прозвучали громче всех остальных: «Не уходи».
Он втянул воздух через приоткрытые губы.
«Не…»
Он прижался губами к моим, подчиняя себе мой мозг. А потом он руками обхватил мои бёдра и приподнял меня так, что наши лица оказались на одном уровне, и я обвила ноги вокруг его талии. Просунув руки под меня, он прервал поцелуй и прищурился, глядя в окно.
Я повернула голову, уверенная, что нас поймали, но это было не то окно, на которое смотрел Каджика. Это был занавес. Тёмно-серый мятый бархат захлопнулся. Я снова повернулась к нему.
«Удобная твоя эта небольшая способность».
Он хмыкнул, затем подошёл к кровати, ударившись ногой о тумбочку. Из его рта вырвались ругательства на готтве.
Я рассмеялась.
Он поморщился, но затем улыбка озарила каждый уголок его лица. Я протрезвела и пристально посмотрела на охотника.
«Думаю, что это, возможно, первая настоящая улыбка, которую я видела».
Он снова стал таким серьёзным, что я пожалела, что эта мысль промелькнула между нами. Но потом выражение его лица смягчилось, и он уложил меня на кровать. Как горный кот, он растянулся надо мной, зажав мою голову между своих предплечий. Его рот был так близко к моему, что я чувствовала вкус его дыхания.
— Если бы кто-то сказал мне два столетия назад, что настанет день, когда я захочу фейри, я бы перерезал ему глотку.
«Мой нежный, поэтичный охотник».
Его лицо исказилось появлением ещё одной новой улыбки. Он выглядел моложе, менее обременённым сокрушительным грузом своего прошлого.
— Мне нравятся эти слова больше, чем те, которые ты приписала мне ранее.
Я сморщила нос. «Я была зла. Я не имела их в виду».
Он подтолкнул мой всё ещё сморщенный нос своим.
— Однако ты не ошиблась. Я эгоистичен. Я плохо воспитан. Я могу быть жестоким, и я был глуп.
Он губами коснулся моих с такой нежностью, что мой пульс участился. А потом он провёл губами вниз по моему горлу, по ключице.
«Я сожалею о диско-шаре».
— Ты прощена.
«Мне это нравилось».
— А я почти повёлся, — он приподнялся на локте. — Я ожидал, что ты запустишь им в меня.
«Я думала об этом».