Неистовый рыцарь

Дрейк Шеннон

Но после того как Роберт не пришел, чтобы освободить ее в ту, первую, ночь, все изменилось. Она чуть не умерла, выпив отравленное вино, — и снова по вине своего дядюшки, а когда отец приехал, чтобы спасти ее, она уже не хотела, чтобы ее спасали. Тем не менее она поехала вместе с ними на север, потому что боялась задержать отца объяснениями, а Элайзию она позволила прихватить с собой потому, что не могла допустить, чтобы ее соплеменников поймали.

Она не сообщила Брету о ребенке, потому что если бы он кинулся за

ней, то не миновать бы войны с ее дядюшкой, а она не хотела втягивать свой народ в войну.

Она вообще не хотела воевать с Бретом, но позволила Роберту уговорить себя, хотя и понимала, что правильнее принять Брета здесь как хозяина.

— Хватит! — вслух сказала она. — Довольно, больше я не стану действовать по указке Роберта. И будь я проклята, если снова позволю Роберту командовать мной!

Подбежав к двери, Аллора заколотила в нее кулачками.

— Этьен! Этьен!

Засов моментально отодвинули, в дверь заглянул здоровяк норманн, испуганно тараща встревоженные глаза.

— Что? Что случилось, миледи?

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Ничего не случилось, Этьен. Позови кого-нибудь охранять дверь, а сам сходи к Брету и передай, что мне нужно с ним поговорить. Ты это сделаешь для меня?

Этьен с готовностью кивнул:

— Само собой, миледи. Я сам схожу к нему.

— Попроси его как следует, Этьен.

— Понял, миледи. Я сделаю все, что смогу.

Он ушел. Время тянулось бесконечно долго. День клонился к вечеру, в комнате постепенно темнело. Измученная хождением из угла в угол, она прилегла на кровать.

Послышались шаги на лестнице, дверь распахнулась.

— Этьен? — окликнула она.

— Нет, миледи. Это я. Вы хотели поговорить со мной?

Брет. Сам пришел сюда. Наверное, не захотел, чтобы она выходила из башни. Ей стало страшно. Нетрудно признать свою неправоту. Но как трудно найти слова, чтобы объяснить это! В комнате совсем стемнело, и она видела лишь контуры его широкоплечей статной фигуры, возвышающейся над ней, распластанной на кровати. Положение для серьезного объяснения было крайне невыгодное.

Она села и чуть отодвинулась назад.

— Умоляю, выслушайте меня, — торопливо начала она, крепко сжав кулаки, чтобы взять себе в руки, не запинаться и не мямлить. — Я многое сделала неправильно и понимаю, что утратила твое доверие. Но большую часть того, в чем ты меня обвиняешь, я совершила не по своей воле. Правда, я хотела сбежать от тебя в первую брачную ночь. Однако после той ночи… уже не хотела бежать. Когда за мной пришел отец, я уехала с ними, потому что побоялась, что их всех перебьют, если я не уведу их из Лондона. И клянусь жизнью Брайаны — я не знала, что в пузырьке яд. Я хотела лишь, чтобы ты заснул, — и ничего больше.

Он молчал.

— Я воевала с тобой, думая, что выполняю свой долг, — прошептала она. — Я не хотела воевать. А сбежать я

решилась потому, что знала, как ты глубоко презираешь меня, и мне было очень страшно.

Он молчал.

— Брет, я присягну тебе на верность. Мне холодно, я устала, мои битвы закончились. Я покорюсь нормандскому королю… и нормандскому хозяину Дальнего острова.

Он повернулся и направился к двери. Она чуть не всхлипнула, но вовремя прикрыла рот рукой.

— Брет!

Он открыл дверь, и она опять увидела его силуэт.

— Этьен отведет тебя в главную башню к ребенку, — невозмутимым тоном сказал он. — Я вернусь, когда проверю посты, расставленные на ночь для охраны крепости.

Он ушел. В комнате сразу же появился Этьен со свечой в руках.

— Вы готовы, миледи?

Она с утра ничего не ела и чувствовала слабость, однако моментально вскочила с кровати. Они пересекли внутренний двор и вошли в главную башню. В зале было много людей. Одних она знала, другие были ей незнакомы. Звучало нормандское наречие. Она заметила Жака, Джаррета и своего сэра Кристиана. '

Когда Аллора вошла, все встали и поклонились ей. Кивнув в ответ, она торопливо взбежала по лестнице, будто кто-нибудь мог ее остановить.

Она вошла в свою комнату. Там ничего не изменилось, только добавилось несколько дорожных сундуков. На одном из них были аккуратно разложены кольчуга Брета и его прочие военные доспехи. В комнате никого не было.

Она растерянно оглянулась на Этьена, но в этот момент послышался нетерпеливый крик Брайаны, и мгновение спустя в комнату вошла Лилит с малышкой на руках.

— Ох, Аллора, Аллора! — воскликнула кузина, и по ее пухлым щечкам ручьями потекли слезы. — Леди Элайзия заверила меня, что все будет хорошо. Наша бедная малышка проснулась голодная и кричала не переставая. Граф послал за какой-то кормилицей, но Брайана отказалась брать ее грудь. Мы с Мери сделали тряпочную соску и пытались накормить ее козьим молоком, но неудачно. Ей нужна была ты, и она так плакала, бедняжка! Представь себе, она успокаивалась только тогда, когда он брал ее на руки. Но он не мог с ней так долго оставаться, а у меня на руках она снова начинала плакать.

Аллора почти не слушала ее. Со слезами радости она схватила Брайану на руки и крепко прижала к себе. Присев в кресло у камина, она стала кормить малышку, чувствуя огромное облегчение в набухшей груди и еще большее облегчение оттого, что снова держит на руках свое драгоценное дитя. Она понимала, что всего лишь сменила место заточения, но главное, что ей вернули Брайану.

Малышка сосала и сосала и не могла насытиться, потом наконец, отяжелев, заснула.

Аллора уложила ее в колыбельку. Осторожно постучав в дверь, вошла Мери с подносом в руках. Она принесла еду и вино. Торопливо обняв Аллору, она, не сказав ни слова, сразу же удалилась.