Неизбежная могила
Шрифт:
— Кто тебя избил? — спросил он, глядя на желтовато-фиолетовые пятна на левой стороне ее лица.
— Что? — спросила она, пытаясь сдержать поток слез. — А это… Уилл Эденсор...
— Что?..
— Я сказала ему, что его мать умерла, — грустно произнесла Робин. — Это было ошибкой... или… Я не знаю, было ли это ошибкой… Я пыталась достучаться до него... это было пару дней назад… надо было или сказать ему это, или заняться с ним сексом... Прости, — повторила она, — столько всего произошло за последние несколько дней… это было…
Она ахнула.
— Страйк, я так сочувствую тебе по поводу Шарлотты.
— Откуда, черт возьми, ты об этом узнала? —
— Сегодня днем я увидела это в старой газете… это ужасно...
— Так и есть, — согласился он, в данный момент гораздо меньше интересуясь Шарлоттой, чем Робин. Звякнул его мобильный.
— Это Барклай, — сказал он, прочитав текст. — Он написал «Слава богу, мать его».
— О, Сэм, — всхлипнула Робин, — я видела его неделю назад... Это было неделю назад? Я наблюдала за ним в лесу… Я должна была уйти тогда, но, мне казалось, что я еще недостаточно узнала... Прости, я не знаю, почему я продолжаю плакать...
Страйк сел рядом с ней на кровать и снова обнял ее.
— Прости, — она всхлипывала, прижимаясь к нему, — мне правда жаль...
— Перестань извиняться.
— Это просто… облегчение… они заперли меня в ящике... и Джейкоб… и было это Явление... — Робин снова задохнулась. — Линь, что с Линь, ты нашел ее?
— Ее нет ни в одной из больниц, куда звонила Пат, — ответил Страйк, — если только она не была госпитализирована под другим именем, но...
Его мобильный снова звякнул.
— Это Мидж, — пояснил он и прочитал текст вслух: — «Слава богу, мать его».
Телефон звякнул в третий раз.
— Шах. «Слава богу, мать его». Что ты скажешь, если мы подарим им всем Библию на Рождество?
Робин начала смеяться и поняла, что не может остановиться, хотя слезы все еще катились у нее из глаз.
— Подожди, — сказал Страйк, когда его телефон опять подал признаки жизни. — У нас есть исключение. Пат спрашивает: «Она действительно в порядке?»
— О… Я так люблю Пат, — смех Робин тут же снова перешел в рыдания.
— Пат шестьдесят семь, — пояснил Страйк.
— Что шестьдесят семь?
— Именно так я и спросил, когда она мне это заявила. Шестьдесят семь лет.
— С… серьезно? — спросила Робин.
— Да. Но я ее не уволил. Ты тогда бы меня со свету сжила.
Раздался стук в дверь, и Робин подскочила так резко, словно услышала выстрелы.
— Это всего лишь твой бренди, — Страйк поднялся на ноги.
После того, как он взял стакан у милой женщины из отеля, передал его своей напарнице и снова сел на кровать рядом с ней, Страйк продолжил:
— Из других новостей: Литтлджон был подослан Паттерсоном.
— О боже мой! — воскликнула Робин, которая только что отхлебнула немного бренди.
— Да. Есть и хорошая новость — он убеждает меня, что предпочел бы работать на нас и ему можно доверять.
Робин рассмеялась еще громче, при этом, казалось, не могла сдержать слез. Страйк, который намеренно рассказывал о жизни за пределами фермы Чапмена, вместо того чтобы расспрашивать ее о том, что происходило внутри, тоже рассмеялся, но он молча зафиксировал все, что Робин до сих пор рассказывала ему о своих последних днях: «они заперли меня в ящике. Или сказать ему это, или заняться с ним сексом. И было это Явление…»
— А Мидж разозлилась на меня, потому что я подумал, что они с Ташей Майо, возможно, слишком сблизились.
— Страйк!
— Не беспокойся, Пат
В смехе Робин, возможно, слышалась истерика, но Страйк знал по себе, что после пережитого ужаса Робин поможет смех и подчеркивание того, что она вернулась в прежний привычный мир, поэтому продолжал рассказывать ей о том, что происходило с агентством в ее отсутствие до тех пор, пока сотрудница отеля снова не постучала в дверь, на этот раз неся суп и сэндвичи.
Робин ела суп с таким видом, будто не видела еды несколько дней, но через пару минут отложила ложку и поставила миску на прикроватный столик.
— Ничего, если я просто...?
Подтянув ноги на кровать, она упала боком на подушку и мгновенно заснула.
Страйк осторожно встал с кровати, чтобы не разбудить ее, и пересел в кресло, больше не улыбаясь. Он был обеспокоен: Робин казалась гораздо более слабой, чем можно было предположить по ее письмам, и сквозь дыру в ее спортивных брюках он мог видеть ободранную кожу на ее правом колене, которое выглядело так, словно она где-то ползала. Он предвидел резкую потерю веса и нервное истощение, но истерия, безудержный страх, странная реакция при взгляде на джакузи, отрывочные упоминания о каких-то зловещих событиях — все это в совокупности рисовало более серьезную картину, чем он ожидал. Что, черт возьми, это был за «ящик», в котором ее заперли? И почему она сказала, что единственной альтернативой получению пощечины был принудительный секс с сыном их клиента? Он знал, что его партнерша была очень храброй. На самом деле, бывали случаи, когда он не задумываясь назвал бы ее поведение безрассудным. Если бы он не был уверен в ней, он никогда бы не позволил ей работать под прикрытием на ферме Чапмена, но сейчас он понимал, что должен был вместо нее отправить туда другого сотрудника агентства и отклонить просьбу Робин выполнить эту задачу.
Звук подъезжающей машины заставил Страйка вскочить на ноги и выглянуть из-за занавески.
— Робин, — тихо сказал он, возвращаясь к кровати, — приехала полиция.
Она продолжала спать, поэтому он осторожно потряс ее за плечо. Робин вздрогнула и дико посмотрела на него, как будто он был незнакомцем.
— Полиция, — сказал он.
— О, — сказала она, — точно… Хорошо...
Она с трудом приняла сидячее положение. Страйк пошел открывать дверь.
89
Слабая черта на четвертом месте. Разубранность. Белизна. Белый конь точно крылат. Если бы не разбойник, был бы брак.
«И цзин, или Книга перемен»
Перевод Ю. К. Щуцкого
Оба офицера полиции Норфолка были мужчинами: один — постарше, лысеющий и флегматичный, другой — молодой, худощавый и настороженный. Показания Робин они слушали почти полтора часа. Страйк не мог винить их за то, что они хотели получить как можно более полный отчет о том, о чем твердила Робин, учитывая, что проведение расследования означало бы получение ордера на осмотр территории, принадлежащей организации, имеющей очень цепких юристов. Тем не менее, несмотря на то, что он сам поступил бы точно так же в подобных обстоятельствах, его раздражали медленные, методичные расспросы и кропотливое выяснение каждой мельчайшей детали.