Неизбежная могила
Шрифт:
Она была почти на станции. Когда Страйк ничего не ответил, она отошла в сторонку и прислонилась к стене, продолжая прижимать телефон к уху.
— Ты злишься, что я пошла к Пруденс за твоей спиной? Просто я подумала, что будет проще, если в итоге она возненавидит меня, а не тебя. Я объяснила ей, что пришла на ужин по собственному желанию. Она знает, что ты не просил меня об этом.
— Я не злюсь, — ответил Страйк. — Если ты добьешься результатов, черт возьми, это будет первый лучик света за долгое время. И если Брюстер выступит в качестве свидетеля того, что случилось с Дейрдре Доэрти,
— В Кенсингтоне, — ответила Робин, испытывая огромное облегчение, что Страйк не сердится.
— Видела поблизости красные «корсы»?
— Ни одной, — сказала она. — Недавно мне показалось, что за мной следует крупный парень...
— Что?
— Успокойся, это не так, у меня просто разыгралось воображение. Я пропустила его, и он прошел мимо меня, бормоча себе что-то под нос.
Нахмурившись, Страйк поднялся на ноги и снова посмотрел вниз, на Денмарк-стрит. Зеленоглазый мужчина все еще стоял там, теперь разговаривая по телефону.
— Наверное понял, что ты его раскусила. На улице торчит парень с дредами уже около... а, подожди, он уходит, — сказал Страйк, наблюдая, как мужчина закончил разговор и направился в сторону Черинг-Кросс-роуд.
— Думаешь, он наблюдал за офисом?
— Да, но делал он это весьма хреново, если его целью было оставаться незамеченным. Имей в виду, — Страйк снова отпустил жалюзи, — их план может заключаться в том, чтобы дать нам понять: они за нами наблюдают. Для небольшого запугивания. Как выглядел тот крупный парень, следовавший за тобой?
— Лысеющий, лет пятидесяти — честно говоря, я не думаю, что он за мной следил. Просто я на взводе. Но, знаешь: сейчас, пока я пила кофе с Пруденс, произошло нечто странное. Мне позвонил Руфус Фёрнсби, сын Уолтера. Тот самый, который бросил трубку два дня назад.
— Чего он хотел?
— Чтобы завтра я пришла к нему в офис.
— Зачем?
— Без понятия. Голос у него был довольно напряженный. Он сказал только, что если я хочу побеседовать с ним об отце, то могу встретиться с ним в офисе без четверти час, и там он поговорит со мной… почему ты ничего не говоришь?
— Просто это странно, — сказал Страйк. — Что произошло такого, что он передумал?
— Не знаю.
Наступила очередная пауза, во время которой Робин успела подумать, насколько усталой она себя чувствует, и о том, что ей еще предстоит часовая поездка домой. С тех пор как она покинула ферму Чапмена, она одновременно и жаждала, и боялась сна, потому что он перемежался кошмарами.
— Я думала, ты будешь сердиться из-за Пруденс и обрадуешься по поводу Руфуса, — сказала она Страйку.
— Возможно, я буду рад им обоим, — ответил Страйк. — Просто я нахожу такую резкую перемену странной. Хорошо, я изменю расписание, чтобы ты могла побеседовать с ним в обеденный перерыв. Сейчас ты направляешься домой?
— Да, — подтвердила Робин.
— Тогда внимательно следи за бормочущими мужчинами или за высокими чернокожими парнями с зелеными глазами.
Робин пообещала, что так и будет, и повесила трубку.
Страйк достал электронную сигарету, глубоко
«Шарлотта», — сразу подумал он, и тут же, со странным холодком, вспомнил, что Шарлотта мертва.
Встав, он подошел к столу Пат и ответил:
— Корморан Страйк.
— О, — произнес женский голос. — Я собиралась оставить сообщение, и не ожидала, что кто-то...
— Кто это?
— Амелия Крайтон, — представилась сестра Шарлотты.
— А, — сказал Страйк, горько сожалея, что не перевел звонок на голосовую почту. — Амелия.
На мгновение он замешкался, подыскивая подходящие слова. Они не виделись много лет, и тогда тоже не очень-то друг другу нравились.
— Сожалею о… мне очень жаль, — произнес Страйк.
— Спасибо, — отозвалась она. — Я звоню просто, чтобы сказать: на следующей неделе я возвращаюсь в город и хотела бы увидеться с тобой, если это возможно.
«Возможно, — подумал он, — только нежелательно».
— По правде говоря, я сейчас очень занят. Не против, если я позвоню, когда у меня выдастся пара свободных часов?
— Да, — холодно согласилась она, — хорошо.
Она дала ему номер своего мобильного и разъединилась, оставив Страйка раздраженным и встревоженным. Насколько он знал Шарлотту, она оставила после себя какую-то грязную бомбу, которую ее сестра сочла за честь передать: послание, или записку, или какое-то наследство в завещании, призванное преследовать и угнетать его, чтобы стать последним и неизменным «пошел ты».
Страйк вернулся в кабинет только для того, чтобы забрать папку ВГЦ и резюме Ким Кокран, после чего вышел через стеклянную дверь, заперев ее на ключ. Он чувствовал себя так, словно звонок Амелии на время загрязнил его рабочее пространство, оставив в тени мстительно глядящий на него призрак Шарлотты, который он оскорбил, бездушно вернувшись к работе, и (как она, несомненно, поняла бы) повернулся к ней спиной, в очередной раз.
108
...нужно двигаться осторожно, как старая лиса, идущая по льду... Обдуманность и осторожность — необходимые условия успеха.
«И цзин, или Книга перемен»
Придя на следующий день в половине двенадцатого по адресу Грейт-Джордж-стрит, дом 1, Робин обнаружила, что сильно ошибалась, представляя себе Институт гражданского строительства зданием в стиле брутализма, где функциональность, а не элегантность, ставилась во главу угла. Местом работы Руфуса Фёрнсби было гигантское здание эдвардианской эпохи, отличавшееся особым величием.