Неизвестное путешествие Синдбада
Шрифт:
Пряча его в ладонях, он печально склонился над девушкой.
– О джинн, - сказал он, - безмерно моё горе. Моя прекрасная спутница лишилась чувств, узнав об уготованной ей участи стать твоей пленницей.
– Ничего, - рявкнул джин, - я подожду, когда она придёт в себя, и унесу её в свой подводный гарем. А ты, Синдбад, можешь продолжать путь.
С этими словами он осторожно поднял девушку своими большими пальцами, состоявшими из воды, повернулся и зашагал по обмелевшему руслу реки. А Синдбад торопливо засунул Алмаз за пояс, спрыгнул с плота и побежал к противоположному берегу, благо
Едва он успел выйти на берег, как вода стала стремительно прибывать: это обрушился водяной столб, возвратив реке её воду. Синдбад удалился от реки всего на пару десятков шагов, а она уже по-прежнему была полноводна и бурлива. Водяного джинна и след простыл.
Путник вошёл в лес. Река осталась позади, скрывшись за деревьями. Синдбад прошёл по лесу совсем немного, как вдруг сзади раздался оглушительный рёв. Мореход повернул кольцо, подпрыгнул, ухватился за верхнюю ветвь ближайшего дерева, и, устроившись на ней, посмотрел на реку, извилистой полосой тянувшуюся в низине. Водяной джинн снова появился на ней. Он ревел во всё горло, размахивал руками, поднимая тучи брызг, и в его рёве Синдбад различил слова:
– Меня обманули! Она не в обмороке! Она спит заколдованным сном, и я не в силах её разбудить! О, коварный путник! Ты всучил мне негодный товар! Попадись ты мне, я скручу тебя и выжму всю твою кровь, а потом буду хлестать твоим телом по прибрежным скалам, пока оно не истреплется, как старое мочало! Я обманут, обманут...
Он подошёл к одинокой скале на середине реки и уложил спящую на её вершину. Затем снова превратился в водяной столб и опал, закружился по реке пенными водоворотами.
Скорбя о девушке, Синдбад слез с дерева и направился в самую глубь леса. Он искал какое-нибудь мёртвое тело, которое можно было бы использовать для связи с Абу-Мансуром. На четвёртый лунный день пути он наткнулся на труп лани. Животное умерло совсем недавно, угодив копытом в расщелину и сломав ногу. Синдбад положил в рот лани Алмаз. Но та открыла глаза всего на минуту, взглянула на него, издала короткое мучительное блеянье и затихла.
Мореходу стало ясно, что Абу-Мансур не может управлять мёртвым животным. Он взял Алмаз и пошёл дальше, грустя о том, что лишился и девушки, и своего таинственного попутчика. Совет Абу-Мансура пришёлся бы сейчас очень кстати: Синдбад чувствовал, что заблудился в этом бесконечном лесу. Сколько бы он ни шёл, а лес всё не кончался, и дворец Альтамуса не показывался.
9
На закате луны Синдбад увидел далеко за деревьями огонёк. Он пошёл на него, и вскоре его взору предстала лесная поляна, на которой пылал большой костёр и сидели два огромных, ужасного вида джинна. Головы у них были человеческие, но очень большие, раздутые, с четырьмя рогами и заросшие шерстью; шерстью было покрыто и всё их тело, похожее на медвежье; ног у них не было, зато у каждого было по шесть рук, смахивавших на обезьяньи. За спинами их были сложены громадные крылья, как у летучей мыши. Одно из чудовищ поворачивало вертел с насаженным на него бегемотом, другое подкидывало в костёр
Перепуганный Синдбад собрался было бесшумно уйти, как вдруг джинны заговорили, и мореход с удивлением обнаружил, что понимает их язык. Вот когда ему снова пригодилось чудесное свойство понимать все языки, в том числе язык джиннов! Он затаился за деревом и прислушался.
– Ты говоришь, что направляешься в страну Огнедышащих Гурий?
– спросил один джинн у другого.
– Я никогда там не был, но знаю, что это очень далеко.
– Даже дальше, чем дворец Альтамуса, - отозвался второй джинн.
– Я со своим давно умершим отцом однажды летал ко дворцу этого могущественного чародея, - сказал первый джинн.
– Мы летели так быстро, что ветер едва не вырвал крылья из наших спин, и всё равно полёт продолжался шесть лунных дней и шесть звёздных ночей. Не позавидую я тому, кто решится проделать этот путь по земле. Дороги к дворцу Альтамуса нет, и со всех сторон его окружает густой лес.
Услышав эти слова, Синдбад едва не лишился чувств: теперь он понял, почему водяной джинн хохотал, узнав, что путник идёт во дворец Альтамуса! А он-то полагал, что ещё день или два пути по лесу - и впереди покажутся крыши царского дворца. Как жестоко он ошибался!
Джинны сняли зажарившегося бегемота с вертела, разодрали его на куски и принялись жадно поедать горячее мясо. Насытившись, они улеглись под деревом и продолжали разговор.
– Я как-то угодил в лапы к людоедам, чьё племя обитает к западу отсюда, - зевнув, сказал первый джинн.
– Их были тысячи. Они набросились на меня, связали и попытались убить. Я смеялся над их попытками. Откуда им было знать, что убить меня может только вода подземной реки Кергириб? Кончилось тем, что я порвал их жалкие верёвки, вырвал с корнями увесистую пальму и перебил половину племени. Славно я повеселился!
– Со мной произошёл случай ещё забавней, - сказал второй джинн.
– Однажды я заснул на берегу лесного озера и не заметил, как ко мне подкрался змей толщиной с башню. Проснувшись, я обнаружил себя в его брюхе. Я тогда чуть не лопнул от хохота, ведь убить меня может лишь тот, кто воткнёт деревянный кол в моё левое ухо, и не во всякое время, а лишь в час, когда багряная звезда Акрагур стоит в самом зените! Видел бы ты, брат, как корчилась в невыносимых муках эта гигантская гадина, когда я когтями и зубами прокладывал себе путь в её утробе!
Джинны, сытые и довольные, захрапели, а Синдбад задумался. Устремив взгляд на небо, он увидел мерцавшую прямо над его головой большую багряную звезду. "Уж не Акрагур ли это?" - подумал мореход, и тут ему пришла мысль, которая заставила его вздрогнуть и поспешно вскочить на ноги.
Поискав вокруг себя, он отыскал длинную прямую ветвь, отломал её от дерева и очистил от листьев и веток. С этим колом он подкрался к спящему джинну. Приблизившись к его левому уху, наклонённому к земле, он ещё раз взглянул на багряную звезду, вознёс молитву Аллаху, а затем размахнулся и с силой ударил колом. Прочная ветвь почти целиком вошла джинну в голову. Тот содрогнулся, раскрыл рот, да так и умер - не успев даже крикнуть. Второй джинн продолжал спать как ни в чём не бывало.