Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
Рэба. Мой дорогой дон Румата! Простите, пока я буду называть вас этим именем. Так вот, я никогда ничего не доказываю. Доказывают у меня в канцелярии. Для этого я содержу опытных, хорошо оплачиваемых специалистов, которые могут доказать все, что угодно. Вы понимаете меня? Известное количество крови, содранная кожа, обугленное мясо, ломаные кости… Посудите сами: зачем мне доказывать то, что я и так знаю? (Помолчав.) Дон Румата, признание ничем вам не грозит…
Румата. М н е не грозит. Оно грозит вам.
Пауза.
Рэба. Хорошо. Видимо, начать придется все-таки мне. Давайте посмотрим, в чем замечен дон Румата Эсторский за год своей загробной жизни в нашем королевстве. А вы потом объясните мне смысл всего этого. Согласны?
Румата. Мне бы не хотелось давать опрометчивых обещаний. Но я с интересом вас выслушаю.
Рэба. Мною были предприняты некоторые действия против так называемых книгочеев, ученых и прочих бесполезных и вредных для королевства людей. Эти акции встретили некое странное сопротивление. Кто-то неведомый, но весьма энергичный выхватывал у меня из-под носа и прятал самых важных, самых отпетых и отвратительных преступников — безбожного астролога Багира, преступного алхимика Синду, мерзкого памфлетиста Цурэна и иных, рангом поменьше. Кто-то похищал, спасая от справедливого уничтожения, богохульные библиотеки, развращающие картины, отвратительные астрологические и химические приборы. Кто он?
Румата. Продолжайте.
Рэба. Кто-то при поистине фантастических обстоятельствах, заставляющих вспомнить о враге рода человеческого, освободил из-под стражи чудовище разврата и душегуба, атамана крестьянских бунтов Арату Горбатого, и тот сейчас же пошел гулять по восточным областям метрополии, обильно проливая благородную кровь… Ну?
Румата. Верю. Он сразу показался мне решительным человеком.
Рэба. Ага! Вы признаётесь?
Румата (удивленно). В чем?
Пауза.
Рэба. Я продолжаю. На спасение этих растлителей душ вы, дон Румата, по моим очень неполным подсчетам, потратили не менее пуда золота… Ваше золото! (Он выхватывает из-за пазухи кошелек и высыпает на стол звонкие золотые кружочки.) Одного этого золота достаточно было бы, чтобы сжечь вас на костре! Это дьявольское золото! Человеческое искусство не в силах изготовить металл такой чистоты!
Румата. Вот тут вы молодец. Этого я не учел.
Рэба. И вообще вы ведете себя очень неосторожно, дон Румата. Я все время так волновался за вас… Вы такой дуэлянт, такой задира! Три десятка дуэлей за год! Три десятка блистательных побед! И ни одного убитого… вывихнутые руки, царапины на задних частях, синяки от ударов плашмя не в счет…
Вы — мастер. Вы, несомненно, продали душу дьяволу, ибо только в аду можно научиться этим невероятным, сказочным приемам боя. Я готов даже допустить, что это умение было дано вам с условием не убивать. Хотя трудно представить себе, зачем дьяволу понадобилось такое условие…
Румата. Довольно. Хватит пустой болтовни.
Дон Рэба замолкает, дрожащей рукой утирает вспотевшее лицо. Где моя невеста? Где Будах?
Рэба(хихикнув). В надежном месте, разумеется.
Румата. Не морочьте мне голову. Где они? Немедленно доставьте их сюда!
Рэба. Ну зачем же так срочно? Мне они самому нужны. Геморрой, знаете ли… Другие старческие слабости… Признаться, ваша… гм… невеста — она, знаете ли, штучка! А? Шельмочка этакая! Цупика, знаете ли, — нехорошо говорить дурно о покойниках, но это был очень жестокий человек, — за нос укусила, представляете?
Румата вскакивает. Дон Рэба тоже поднимается. Монахи за его спиной делают шаг вперед и направляют на Румату стволы мушкетов.
Румата (бешено). Слушайте, Рэба! Я с вами не шучу! Если с Кирой или Будахом что-нибудь случится, вы подохнете, как собака! Я раздавлю вас.
Рэба. Не успеете.
Румата. Вы дурак, Рэба. Вы опытный интриган, но вы ничего не понимаете. Никогда в жизни вы еще не брались за такую опасную игру, как сейчас. И вы даже не подозреваете об этом…
Р э ба (пятясь, плаксиво). Ну что вы, в самом деле… Сидели, разговаривали. Да живы они, целы и невредимы, ваша девчонка и Будах. Он меня еще лечить будет… Сидят под стражей в подвале. Будах, поди, бочонок эсторского почал…
Румата. Давайте их сюда! Не сердите меня и перестаньте притворяться! Вы же меня боитесь. И правильно делаете.
Рэба(взволнованно, плюясь слюной). Мальчишка! Я никого не боюсь! Это я могу раздавить тебя, как пиявку!
Слышится множественный грохот копыт. За окнами проплывают силуэты всадников с копьями. Рэба кидается к окну.
Смотри!
Румата идет к окну, монахи-мушкетеры следуют за ним.
Пр-рошу! Смиренные дети господа нашего, конница Святого ордена! Вы говорили, кажется, о короле? Короля больше нет!
Слабый монарх отрекся от престола и отдался под власть Святого Ордена! И армия его святейшества высадилась в порту для подавления варварского бунта возомнивших о себе лавочников. Святой Орден владеет городом и страной, отныне областью Ордена!..
Румата. Вот это провокация!
Рэба. Мы еще не знакомы. Позвольте представиться: наместник Святого Ордена в королевстве, епископ и боевой магистр раб божий Рэба!
Румата. Эх, историки, так вас и не так… Можно же было догадаться: там, где торжествует серость, к власти всегда приходят черные…
Рэба. Что? (После паузы.) Ну? Все еще молчите?
Румата (брезгливо). Я устал. Я хочу спать. Я хочу помыться в горячей воде и смыть с себя кровь и слюни ваших головорезов. Убирайтесь отсюда и дайте мне покой.
Рэба(кричит, указывая в окно). Их двадцать тысяч!
Румата. Немного потише, пожалуйста. И запомните, Рэба, я вижу вас насквозь. Вы хоть и епископ, но все равно всего лишь грязный предатель и неумелый дешевый интриган… Я вас ненавижу, учтите это. Я согласен вас терпеть, но вам придется научиться вовремя убираться с моей дороги. За каждую подлость по отношению ко мне или моим друзьям вы ответите головой. Вы поняли меня?
Рэба. Послушайте, дон Румата… Я тоже вижу вас насквозь. Ведь чего хотите вы? Того же, что и я. Власти! Безграничной власти! Так давайте разделим с вами власть, а? Давайте разумно считаться друг с другом!
Румата. У меня на родине есть такая притча. Ворона спросила орла: „Для чего ты летаешь на такой страшной высоте?“ — „Просто я люблю парить в синем небе“, — ответил орел. „Врешь, — сказала ворона. — Там наверняка полным-полно дождевых червей…“ Где уж вам понимать меня, Рэба…
Рэба. Я хочу одного. Я хочу, чтобы вы были при мне, дон.