Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты
Шрифт:
— Ну, так вот… — Алена поднимается на цыпочках и тянется губами к губам Ивана.
— Очарова… — блеет в ужасе, стоя на корточках, не успевший подняться Сатанеев, но не успевает договорить до конца.
Раздается удар грома. В зале меркнет свет, сверкает молния.
— Опять! — стонет толстяк из комиссии, закрываясь руками. — Опять они колдуют!
— Я же запретил! — возмущается Председатель.
— Артиллерийский полигон! — хнычет худая женщина.
— Ах, как хорошо! — шепчет в дверях кавказец. — Люди, гроза, еще бы дождик пошел…
Мгла рассеивается. Алена стоит в объятиях Ивана.
— Что со мной? — Она проводит ладонью по лбу.
Иван подхватывает пошатнувшуюся девушку.
— Теперь все хорошо, Аленушка. Аленушка, все прекрасно! Алена обводит зал сияющими глазами.
— Товарищи! — звонко кричит она. — Друзья! Это мой жених… Мой муж! Это он, мой Иванушка!
Все бегут к ним, обступают тесным кругом, слышится смех, приветственные возгласы и восторженный визг Верочки и Катеньки, обнимающих Алену.
— А вот — моя невеста! — громовым голосом провозглашает Дед Мороз, указывая на Киру.
Он срывает с себя бороду и оказывается Кивриным. Происходит отлив толпы. Теперь все окружают новую пару. Комиссию носит туда-сюда в людском водовороте.
— Послушайте, — говорит совсем растерявшийся Председатель. — Это не институт, а дворец бракосочетаний какой-то!
— Ничего, ничего, — вертя головой на толстой шее, уговаривает толстяк, — Может, хоть на свадьбе покормят.
— Убирайтесь вон! — Гневно сверкая глазами, Кира вырывается из объятий Киврина. — Вон со своим картонным носом! Шут, имперсонатор! Я все знаю!
— Что, что вы знаете? — удерживая ее с такой же страстностью, спрашивает Киврин.
— Вы в Москве Алену ждали!
— Я?! — От неожиданности Киврин выпускает Шемаханскую.
— Да! Ждали до последней минуты!
— Я по магазинам бегал до последней минуты! — возмущается наветом Киврин. — Подарок искал по твоему заказу! Полное собрание фантастики! Был еще дополнительный том, но я его на этот костюм поменял, чтобы к тебе проникнуть!
И он вытряхивает из мешка к ногам Киры груды одинаково переплетенных книг.
— Неужели… — говорит потрясенная Кира. — Неужели меня обманули?
— Еще как! — весело смеется Киврин.
Не обращая ни на что внимания, Сатанеев ползает на корточках среди толпы, тщетно пытаясь найти оброненную волшебную палочку.
— Где же она? — бормочет он. — Нельзя же потерять все так сразу!
Нина внимательно следит за ним и вдруг замечает волшебный карандаш у ног кавказца. Она бросается и хватает карандаш. Сатанеев устремляется следом.
— Немедленно верни карандаш! — требует он.
— Это не карандаш! — заявляет Нина, пряча за спину. — А волшебная палочка!
Гость с Кавказа с любопытством прислушивается к разговору.
— Не говори глупостей! — шипит Сатанеев, пытаясь поймать девочку. — Это мой карандаш!
— А мы сейчас проверим, — заслоняя собой Нину, предлагает гость. — Загадай желание, девочка, и сделай вот так.
Он воспроизводит жест, который он подсмотрел у Киры.
— Вы не имеете права! — вскипает Сатанеев.
— Как не имею? — удивляется гость. — У меня наряд! И подпись есть.
— Товарищ Камноедов! — бросается Сатанеев к помощнику, — Прошу изъять! Примените силу!
— У них документ! — разводит руками Камноедов. — Он и есть — сила!
Представитель Кавказа кивает Нине: — Делай, как я сказал.
— Палочка-выручалочка, выручи нас всех! — быстро произносит девочка. — Сделай так, чтобы мы все-таки встретили Новый год. А то эти взрослые со своей любовью совсем про него забыли.
И тут происходит давно запланированное чудо. В зале появляются накрытые столы. В центре — елка, украшенная цветными огнями. Все оказываются за столом, «ансамбль» на эстраде, а Нина с палочкой-выручалочкой — в центре зала.
— Вот это и есть наша волшебная палочка в действии, — весело говорит Кира, обращаясь к комиссии.
— Замечательно, замечательно, очень эффектно! — одобрительно кивает Председатель.
— И вкусно! — подвязанный салфеткой толстяк на миг отрывается от тарелки.
— Удобно, — удовлетворенно вздыхает худая женщина, развалившись на мягком стуле.
— Будем рекомендовать для внедрения в сферу услуг, — заключает Председатель.
Кира улыбается, поднимает бокал.
— С Новым годом, друзья!
Начинают бить часы. И вместе с ударами часов, подчиняясь их организующему ритму, звучит веселая песенка о Новом годе, о счастье, о любви. Поют ее по куплетам все герои нашей картины под аккомпанемент уже знакомого ансамбля.
С последним ударом часов мы оказываемся вновь в квартире Киврина. Вечер. Хозяин сидит за столом, поглаживая черного кота.
— Так и закончилась наша новогодняя ночь, — говорит он, обращаясь к зрителям. — Впрочем, как вы понимаете, она и не могла закончиться иначе. Волшебство, интриги, даже производственные конфликты — что это все по сравнению с настоящей любовью! Ты согласна, Кира?
Сидящая с ногами в кресле Кира поглощена чтением. С трудом оторвавшись от последнего тома антологии фантастики, она поднимает взгляд на мужа.
— А? Да, согласна, милый.
— Теперь она во всем согласна со мной, — усмехаясь, говорит Киврин. — Особенно, когда читает свою любимую фантастику.
Кира со вздохом захлопывает переплет и кладет книгу на горку уже прочитанных томов.
— Скажи, а что было в том, дополнительном томе? — спрашивает она.
— Какая-то повесть братьев Стругацких, — отвечает Киврин. Кот, вскочив на стол, прошелся по нему и, повернувшись к хозяину, отчетливо произносит: