Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум»
Шрифт:
Пару лет назад женщина была убита дома у хорошо знакомого полиции мошенника средних лет, известного под кличкой Граф. Когда его подруга после многочисленных ссор умерла на диване в гостиной, Граф не позвонил в «Скорую» или в полицию, а вызвал троих своих друзей, которые примчались по первому зову, чтобы помочь расчленить тело. После этого мужчины проехались по проселочным дорогам вокруг Руслагена и разбросали останки в разных местах.
А сколько шведов каждый день закрывают глаза на насилие, которое происходит у них под носом! Когда крики из соседней квартиры нарушают их спокойствие, они просто делают телевизор погромче. Это означает не что иное, как то, что насилие над женщинами воспринимается
А сколько нам приходится слышать в суде, что женщина сама спровоцировала ссору и что она виновата в том, что ее избили. «Жаль Бертиля: сколько лет он терпел эту ведьму, прежде чем его прорвало». Подобное говорили и о Мелиссе. Она одевалась сексуально, увлекалась тяжелой музыкой и сатанизмом, вела свободный образ жизни. Неудивительно, что ей достался такой парень. Может, ей хотелось острых ощущений? Может, она желала быть убитой?
Еще одно различие между убийством Мелиссы и убийством Фадимы – это то, что о первой давно забыли, тогда как о второй до сих пор продолжают говорить, причем не только в Швеции, но и за границей. Поразительно, что убийство Фадимы получило такой резонанс. Но я считаю, что Мелиссу тоже нельзя забывать. Как и Герд, Сульвейг, Аниту, Хелен, Элисабет, Йенни, Кристину, Марианну и сотни других женщин, ставших жертвами мужского насилия, не обусловленного культурными факторами.
Женщины продолжают погибать. Каждый день. И ни одному культурантропологу не придет в голову изучать поведенческие рефлексы мужчин, обусловленные шведской культурой. И ни одна партия не заявит, что это национальная проблема и что ее общество должно решить в первую очередь. Даже на прошлых выборах никто не поднимал вопрос об убийстве Фадимы или Мелиссы в своей предвыборной кампании, разве что за исключением SSU (Молодежный союз партии социал-демократов), членом которой являлась Фадима.
Но, несмотря на это, тень Фадимы омрачала предвыборные дебаты. Их участники требовали введения теста на знание языка для иммигрантов и ужесточения правил для нешведов в стране. Убийство Фадимы привлекло внимание СМИ, но освещалось в рамках «шведских культурных норм», то есть со всеми национальными стереотипами относительно других наций.
Пресса обладает способностью – и в этом заключается ее сила – привлечь внимание всей нации к какому-то предмету в течение короткого или долгого периода времени. Объекты пристального внимания журналистов редко бывают им довольны и даже заявляют о преследованиях. Даже если дело касается покупки шоколадки на государственные деньги. Любопытный факт: в последние годы СМИ в основном преследовали политиков-женщин. Достаточно вспомнить Анну-Грету Лейюн, Гудрун Шуман с ее алкоголизмом, Лайлу Фредвальд с мошенничеством при покупке квартиры, Мону Салин с кредиткой, Ивонн Рувайда с поездками на такси и других.
Поразительна эта разница во внимании прессы к мужчинам и женщинам. Ивонн Рувайда пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы за несколько незарегистрированных чеков за такси, тогда как о той же оплошности члена партии «Модератерна» Стена Андерссона в газетах написали лишь пару строчек. И даже то обстоятельство, что Андерссон вскоре перешел к шведским демократам, не заинтересовало прессу. А только представьте, что было бы с газетчиками, объяви Ивонн Рувайда, что она переходит в расистскую партию!
Но СМИ также могут привлечь внимание общественности к вещам, которые так и остались бы делом всего нескольких активистов. Убийство Фадимы как раз относилось к разряду таких вещей. Газеты начали писать о девушках-иммигрантках, ставших жертвами насилия в семье. Раньше такими случаями интересовались только правозащитники. Общественность
Очевидно также, что СМИ делали свои репортажи с мужской точки зрения. Они также приукрашивали ужасы, творящиеся в курдских семьях. В этом тексте я сознательно употреблял выражения «убийство Фадимы» и «убийство Мелиссы». Эти же выражения употребляли и шведские газеты, что само собой может быть интересно с культурантропологической точки зрения. Они писали «Фадима», без фамилии. Все население Швеции знало ее только по имени. Но даже без фамилии она стала субъектом государственной важности. Хотите – проверьте сами. Спросите первого встречного на улице. Все знают, кто такая Фадима, но мало кто знает ее фамилию. Разве что некоторые журналисты, специалисты по гендерным отношениям и чиновники из службы миграции знают ее полное имя.
Началось все с газеты «Экспрессен». Именно она опубликовала восьмистраничный репортаж под заголовком «Убийство Фадимы». В репортаже было фото жертвы и детально описывалось убийство, но ни разу не была упомянута фамилия девушки. «Афтонбладет» решил переплюнуть «Экспрессен» с тринадцатью статьями репортажа, подготовленного четырнадцатью журналистами – мужчинами и женщинами. И там тоже не упоминается фамилия. Такое ощущение, что у нее вообще не было фамилии.
А ведь один из этих журналистов – Курдо Бакши, мой друг и издатель этой книги. Даже его втянули в это дело. С другой стороны, он первым заметил, что у бедняжки нет фамилии, и указал на это редактору. Но было уже поздно. «Дагенс нюхетер», «Гётеборгспостен», «Сюдсвенскан» (Dagens Nyheter, Gцteborgs-Posten, Sydsvenskan) и другие последовали примеру бульварных газет. Только в пятницу 25 января – через четыре дня после убийства – шведы узнали, что у Фадимы вообще-то была фамилия. Да и то не из текста статьи, а из подписи к фотографии в газете «Экспрессен».
В тот день стало известно, кто убил Фадиму. Ее отец. Его имя полностью напечатали в газетах, из чего читатели могли сделать вывод, что у жертвы была та же фамилия. Но, несмотря на то что теперь мы знали фамилию убитой девушки, газеты продолжали называть ее Фадимой. Только в некоторых материалах, где речь шла об убийце или судебном процессе, фигурировала фамилия жертвы. Ее звали Фадима Сахиндал. А ее сестру по несчастью – Нурдель. Мелисса Нурдель.
Имя человека имеет огромное значение. Это часть его личности. Реакция общества на смерть Фадимы Сахиндал понятна. Никто не мог остаться равнодушным после такого. Ведь она могла быть подругой или родственницей любого из шведов, и таким образом ее смерть оплакивал весь шведский народ. Но называть ее только по имени – значит проявлять неуважение. Кажется, что речь идет о ребенке или о домашнем животном, беспомощном и несознательном. У собак не бывает фамилии – только клички. У людей два имени. Из комбинации имени и фамилии и состоит индивидуальность человека.
Здесь стоит отметить еще одну особенность криминальной журналистики: обычно они всегда дают имя и фамилию жертвы. Нам известно об убийстве Бьёрна Сёдерберга в Сэтре, Герарда Гбейо в Клиппан, Петера Карлссона в Вэстеросе и так далее. И ни одному редактору не придет в голову поставить заголовок «Убийство Бьёрна», когда речь идет о Бьёрне Сёдерберге. Но в случае с женщинами фамилии используют крайне редко. Мы читаем о Хелен в Хёре, Натали в Сундсвале, Мелиссе в Экерсберге и так далее. Тому же, кто захочет узнать имя Мелиссы, долго придется рыться в Интернете. Статус человека определяет рамки вольности при обращении с его именем.