Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум»
Шрифт:
Улоф Пальме был другом всего шведского народа, но ни одна газета не отважилась написать на первой полосе «Убийство Улофа». Если его кто и называл по имени, то только близкие люди. Например, бывший министр иностранных дел Стен Андерссон.
Видимо, это уже вошло в привычку у шведских журналистов. Если бы Фадима была мужчиной, никто бы не называл ее только по имени. Но Фадима не ребенок и не собака. Она была взрослым человеком. Студенткой. Училась на экономиста. Состояла в партии социал-демократов. Не замужем. Ей было двадцать шесть лет. Ее семья родом из Курдистана, но выросла Фадима в Швеции. И она была женщиной. За это ее и убили.
Убийство Фадимы вызвало жаркие дебаты в шведском обществе. Оно возмутило общественность: по-другому и быть не могло. Поскольку убийство – это дело прошлых лет, национальные газеты о нем уже забыли,
Сегодня, два года спустя, едва кто-либо может вспомнить, что вообще обсуждалось на этих дебатах. А ведь начиналось все с истории Фадимы и других женщин, уставших от угроз и насилия. Но Фадима Сахиндал была курдского происхождения, и, естественно, все внимание общественности обратилось на курдов из ее окружения. Одни из них осуждали «убийство чести», другие одобряли. Те, которые не встали ни на чью сторону, получали угрозы.
Все это привело к расистским выпадам во время дебатов. Убийство Фадимы Сахиндал привело к тому, что все шведы узнали, что такое «убийство чести», практикуемое народами, которые верят, что честь мужчины находится между ног у женщины. Многие пытались охарактеризовать «убийство чести». Но вместо того чтобы сосредоточить свое внимание на потребности мужчины контролировать женщину и женской беспомощностью перед мужским насилием, специалисты спорили, обусловлено убийство Фадимы Сахиндал культурными различиями или нет. И их особенно интересовало, что такого есть в курдской культуре, что заставляет мужчин убивать своих дочерей.
Дебаты разделили специалистов на два лагеря. Одни давали традиционное объяснение: Фадиму убили по сексуальным мотивам, и не важно, что ее убийцей был курд, мусульманин и родной отец. Точно так же не играло никакой роли то обстоятельство, что убийцей Мелиссы был жирный швед в татуировках. Второй лагерь считал, что потребность мужчин контролировать женщин (не только в сексуальном плане, но и вообще желание решать за них, что им делать со своим телом и жизнью) приводит к «убийствам чести», и именно по этой причине была убита Фадима.
Причины эти характерны для всех народов и культур. Подобное объяснение подходит и к убийству Мелиссы Нурдель тоже. Мотивы убийства кроются в маскулинном обществе [27] , в патриархальной структуре, где закон на стороне мужчин, а женщины зачастую оказываются в бесправном и угнетенном состоянии. Решение может быть одно: укрепление демократии. Первый же лагерь, принявший так называемую культурантропологическую модель, утверждал, что Фадима была убита из-за того, что ее отец был курдом и мусульманином. Тем не менее даже внутри этого лагеря царили разногласия. Помимо этих двух точек зрения, были и другие.
27
Т. е. обществе, ведущую роль в котором играют мужчины.
Культурантрополог Микаэль Куркиала из Уппсальского университета, известный своими исследованиями жизни индейцев Навахо в Северной Америке, опубликовал в газете «Дагенс нюхетер» статью, в которой писал: «Отношение в обществе к юным курдским девушкам резко изменилось после убийства Фадимы Сахиндал. Но изменилось в худшую сторону, поскольку люди больше обращают внимания на национальность жертвы, чем на ее показания». Статья называлась «Страх различий».
Куркиала писал, что большинство шведов испытывают «панический» страх перед различиями. Другими словами: те, кто утверждал, что в убийстве Фадимы виновато патриархальное общество, просто боялись сказать открыто, что между шведами и курдами есть культурные различия. Эта точка зрения не нова. Ее уже озвучивали Национальный фронт во Франции, «Данскт Фолькепарти» (Народная партия) в Дании и «Шведские демократы». Должен заметить, что я не считаю Куркиалу фашистом и не симпатизирую ни одной из вышеупомянутых партий. Я упомянул их с одной целью: они представляют собой политическое движение, которое уже в течение многих лет проводит последовательную политику, основанную на этноцентричном культурном релятивизме. Если выражаться проще, то правоэкстремисты утверждают, что кровь, то есть ДНК индивида, этническая принадлежность и культурный бэкграунд определяют ценность человеческой личности. Именно на этом утверждении все эти группировки строят свои расистские и националистские системы ценностей. В демократическом обществе мы верим, что образование человека, социальная компетенция и способность к эмпатии определяют его ценность, а вовсе не цвет кожи, язык или выбор одежды. В этом и вся разница.
«Шведские демократы» возникли в 1979 году. Тогда они назывались «Сохраним Швецию шведской» (BSS). Очень быстро они стали известны как расистская организация. В 1988-м партия сменила имя на «Шведских демократов», и сегодня это самая успешная «национальная» партия с тридцатых годов. Большую часть периода существования – с 1979 года по 1998-й – она находилась под влиянием нацистских групп.
В девяностые партия постаралась избавиться от нацистского налета, отпугивающего избирателей. Был введен запрет на ношение униформы на собраниях. Партийная программа была пересмотрена и некоторые позиции переформулированы. В этом ШД повторяла иностранный опыт. Во многих странах правоэкстремисты осознали, что воинственная расистская риторика отпугивает избирателей и создает юридические сложности, когда ее члены разжигают межнациональную рознь или угрожают и оскорбляют других.
Затем партия сосредоточилась на раздувании искр, уже имеющихся в обществе, в котором всегда существовали расистские стереотипы. В семидесятые нацисты расстались с принципами расистской биологии, которой следовали с пятидесятых годов. Старый фашист Пер Энгдал в газете «Путь вперед» («Вэген фрамут») в 1979 году писал, что наука и генетика доказали, что нет никаких различий между людскими расами. Он признал, что нацисты были не правы, но что это не означает, что с идеями расизма покончено. Просто теперь нужно сосредоточить внимание на культурных различиях между «ними» и «нами». Сегодня для националистических движений характерны следующие явления.
1. Исламофобия. Это мифы и стереотипы о мусульманах и арабах, их нормах поведения, взглядах, образе жизни и культуре. Исламофобия пришла на смену антисемитизму. Сегодня не евреи, а мусульмане – главные враги нацистов. Сегодня только откровенно нацистские группы, такие как Национально-социалистический фронт, «Кровь и Честь», «Национальная молодежь», открыто заявляют о своей ненависти к иудеям. Разумеется, антисемитизм никуда не исчез. Даже такие «респектабельные» группы, как национал-демократы (НД), не стесняются выражать недоверие к евреям, но больше в виде конспирологических теорий о франкмасонах, иллюминатах, космополитах и других подобных вымыслах. Открыто же они ненавидят сегодня только мусульман, главным образом арабов.
2. Культура под угрозой. Некоторые правые экстремистские группы, как нацистские, так и национал-демократические, утверждают, что иммиграция представляет собой угрозу шведской культуре. При этом они никогда не сообщают, что подразумевают под шведской культурой. Видимо, определение культуры вызвало бы много вопросов. Но члены этих групп убеждены в одном: «наша культура» лучше «их культуры».
3. Преступность. Самый эффективный ингредиент пропаганды нацизма – это утверждение, что все иммигранты – преступники и злодеи. Шведские демократы и национал-демократы наводняют свои сайты статьями о том, как иммигранты воруют, мошенничают, насилуют, убивают, провозят контрабанду. Чаще всего они публикуют статьи о насилии над женщинами. Шведские демократы открыто заявляют, что иммигранты не столь развиты, в отличие от шведов, и что их отношение к женщинам принципиально иное, нежели принятое в Швеции. По их словам, иммиграция представляет собой угрозу для шведских женщин, поскольку иностранцы не в состоянии контролировать свою сексуальность и больше шведов склонны совершать изнасилования, в том числе групповые. Это представление легло в основу главного лозунга партии шведских демократов «Нет групповым изнасилованиям – нет иммиграции». Шведские демократы также описывают себя как единственную партию, защищающую «права и свободы» женщин.