Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

Семенова Ольга Юлиановна

Вначале я слегка обалдел. Затем рассмеялся. Это я-то должен срочно помочь знаменитому Юлиану Семенову, которого знает вся страна, у которого есть большие связи? Что может быть почетнее!

Жаль только, что связи у меня лишь с издательством, которое не- сколько лет назад выпустило мою книжку «Короче...». (Будучи юристом я работал на фабрике юрисконсультом и изредка печатался в центральных газетах и журналах.)

Но просьбу друга надо выполнять.

Я позвонил. В трубке раздался уверенный голос Юлиана. Я представился, и он попросил меня приехать на «Ленфильм», сообщив, что помощница режиссера его картины попала в беду и ее надо спасать. «Спасать, так спасать!» — подумал я и поехал.

На студии Юлиан рассказал мне о случившемся. Под Новый год пьяный сосед помощницы режиссера по коммунальной квартире, не найдя припрятанной в коридоре водки, решил почему-то, что виновница пропажи — помрежа, подошел к ней на общей кухне и дважды попытался ударить ее кочергой по голове.

Когда он вторично занес кочергу над головой женщины, та ударила его ножом в живот. Ее арестовали, и дело было передано в суд. Слушая Юлиана, я с умным видом кивал, но ничего путного мне в голову не приходило...

Вдруг я вспомнил, что однажды помог, а потом и подружился на юрфаке в университете с большим добрым парнем Колей Ермаковым, которого я, правда, уже давно не видел.

А ведь теперь Николай Александрович Ермаков председатель городского суда! Вот тебе и связь, если Коля не зазнался!

Я поделился моими соображениями с Юлианом, и он решительно сказал: «Не теряя времени, едем к твоему Коле!»

В машине, как бы изучая, Юлиан меня внимательно разглядывал, а потом сказал:

— Мне очень нравятся твои острые афоризмы — я их читал...

— Но я ведь давно не был в городском суде и не видел Ермакова! — выпалил я невпопад.

— Ерунда! Если он друг, то поможет!

Мы подъехали к зданию суда и зашли в приемную. Я попросил Юлиана подождать, а сам отправился к Ермакову.

Николай тепло встретил меня, и я ему объяснил причину моего приезда. Пригласив в кабинет Юлиана, заявил, что затребует дело, подробно с ним ознакомится и постарается помочь: «Тут есть зацепки — необходимая оборона, освобождающая от ответственности».

Через месяц помреж была освобождена. Ее действия были признаны самообороной. Узнав результат, Юлиан улыбаясь изрек: «Судьи — слуги закона... и друзья тоже».

С этого момента и завязалась наша

дружба, которая продолжалась и крепла до последней нашей встречи. А мне кажется, что она продолжается и сегодня, потому что Юлиана я вспоминаю очень часто, будто наяву слышу его голос, советы, шуточки, выражение его лица, когда он негодует или радуется и смееется.

Бережно храню его послания в «Литгазету» (Рога и Копыта) Суслову с просьбой почаще меня печатать, Л. Ленчу и Б. Ласкину — с просьбой написать предисловие к моей книжке.

В них он называл меня «внучатым праправнуком герцога Ларошфуко», чем я очень гордился. Юлиан любил делать добро и был верным другом.

Дружить так дружить, любить так любить, ненавидеть так ненавидеть!

Он часто повторял: «Да здравствует бюрократия нашей дружбы!» В Москве он познакомил меня с женой и дочками, которых бесконечно любил. «Какой же Юлик счастливый! Красавица жена, чудные дочки, талант, полон энергии, гремучая смесь — плодовит, богат, знаменит» — радовался я за него, но когда мы бывали вдвоем, что-то меня в Юлике настораживало и волновало.

То ли воспоминания прошлого, спрятанные на дне его души, а может вечная неудовлетворенность его характера, а может быть то, что действительность только слегка напоминает жизнь, которую он так любил.

Иногда, несмотря на показную грубоватость его высказываний, он как бы стесняясь, тянулся к нежности. Казалось, что ему, с его противоречивым характером и вулканической работой души, нежности-то в жизни и недоставало.

Как-то приехав в Ленинград и остановившись в гостинице «Ленинградская», он позвонил ко мне.

Я мигом приехал. Юлиан сидел в номере уже слегка подвыпивший. Мы обнялись и продолжали празднество вдвоем. В тот вечер я рассказывал Юлику о Вольфе Мессинге, с которым познакомился мальчишкой в Челябинске в 1944 году и в течение нескольких лет помогал в проведении психологических опытов.

В то время Мессинг жил в гостинице «Южный Урал» вместе со знаменитым Араго, который в уме множил пятизначные числа и извлекал из них корни.

Юлик с увлечением слушал. «Такие вещи ты обязан записывать» — корил он меня. Сам он Мессинга знал — встретился с ним только один раз, но настолько экстрасенсу понравился, что тот ему на память подарил свою фотографию с надписью: «Юлиан Семенович, я всегда с Вами».

В тот вечер Юлиана никто не дергал телефонными звонками, чему я был очень рад, и мы замечательно посидели.

— Скоро мой поезд на Москву, проводишь? — спросил Юлиан и, не дожидаясь ответа, позвонил в Управление МВД.