Некомандный игрок
Шрифт:
Во-первых, это не крестьяне. Пусть люди слабее нас, не такие выносливые и быстрые. Но это — профессиональные вояки. А скилл решает многое!
Во-вторых… их же пятьдесят человек! Если не больше. А нас? Даже если бросим корабль и того же Кнуда поставим в строй — двадцать два? Да, индивидуально мы сильнее. Но, блин, не в три же раза!!!..
Вот договорятся они завтра… Да и кто сказал, что завтра? Сколько мы тут высиживать будем? Авантюра.
Незадолго до предрассветных сумерек лид Счастливчика Сигмунда выдвинулся на позиции. Рассыпались неподалеку от опушки, затаились. Как раз моя смена была куковать на дереве.
Люди начали шевеление тоже незадолго до того, как горизонт окрасился розовым. Выползали из палаток, по-быстрому перехватывали оставшееся в котлах с вечера.
Из большого шатра показалась группа людей. В центре — рослый мужик, в кольчуге до колен и с длинными рукавами. Ого! Даже у Сигмунда была короче. Наверно это и есть сэр Родерик.
Ему подвели коня. Здоровенный коняка, лошади в Оркланде по сравнению с ним — пони. Пацан в желто-зеленом одеянии подал шлем. Зачетный: бронзовый, с личиной и пучком перьев на макушке.
Рядом шел молодой паренек, внимательно выслушивающий сэра Родерика. Тоже надо сказать прикинут не бедно: кольчужка, хоть и покороче, в руке — еще один бронзовый шлем. У меня в голове против воли включился калькулятор: кольчуга плюс кольчуга, это не меньше сорока восьми марок, плюс два шлема, это еще двадцать-двадцать пять марок… Оборвал себя: «Шкура еще на медведе, и делить ее сейчас… опрометчиво».
Родерик, парнишка, двое окольчуженных сопровождающих-свитских и пацан в цветастых одеждах вскочили на лошадей. Пацан принял желто-зеленое полотнище на древке, что-то вроде знамени. Кстати, попоны на лошадях тоже были этой расцветки.
Родерик отдавал последние распоряжения подбежавшим к нему военным. Остальные люди спешно строились перед лагерем. Да-а… Что-то готовится.
Легкий стук по стволу дерева привлек внимание. Сигмунд стоял под деревом, выжидательно глядел на меня. Вздохнув, спустился.
— Похоже готовятся. Противоположный лагерь не вижу, но думаю там так же. С нашей стороны насчитал двадцать восемь бойцов, из них пятнадцать лучники. Еще двенадцать ныкаются в лагере, за палатками. Ах, да, в самом лагере человек восемь-десять мужиков, но оружия у них не вижу.
Сигмунд переглянулся с подошедшим Болли. Стоящий рядом Фритьеф демонстративно отмалчивался.
— Сойдутся, скорее всего, в центре поля. Регин, добьешь? — Сигмунд обернулся к лучнику.
Тот покачал головой:
— Слишком далеко, чтоб попасть.
— Тебе не надо попасть, — негромко включился Болли, — достаточно чтоб просто стрела свистнула. Люди будут на таком взводе…
Он не договорил, но все поняли.
— Долететь — долетит. Но убить уже не сможет.
— Асгейр?
Сигмунд взглянул на меня. Я прикинул — до центра поля от края леса метров двести пятьдесят. Хм… Если стрелять под сорок пять градусов в верх…
— Не знаю, — сознался я, — на такую дистанцию не стрелял никогда.
— Вот и попробуешь, — не терпящим возражений тоном подвел черту форинг.
Люди сходились. Один строй выстроился напротив другого метрах в ста пятидесяти. Впереди тринадцать бойцов, все в кольчугах, шлемах, с большими овальными щитами и копьями. Пятнадцать лучников в обычных стеганках и простеньких шлемах встали позади. Помимо луков — небольшие круглые щиты. Дюжина, наверно те самые наемники, всё так же хоронились за палатками. Интересно, ребята, вы добежать-то успеете? От ближних палаток до места сходки не меньше двухсот метров. Или будет тактическое отступление?
Строй напротив был такой же: впереди копья, большие щиты, мелькали кольчуги, позади — стрелки. Мне показалось, что их чуть больше, но сосчитать не получалось. Да какого черта мы здесь делаем? Я читал, что вроде бы, до наполеоновской эпохи потери в таких вот стычках были в пару-тройку процентов! То есть, ща убьют максимум двоих-троих, и всё? А мы потом на эту толпу? Нехорошие мысли ворочались в голове и никак не прогонялись, заставляя ускоряться сердце и сжиматься… В общем — сжиматься. Не буду уточнять что.
Пятеро конных с «нашей» стороны выехали горделивым аллюром прямо на центр. На встречу выдвинулась верховая четвёрка, чуть ли не зеркальное отражение «нашей», разве что знамя, флажки на копьях сопровождающих и цвета неодоспешенного парнишки сине-голубые…
— Что тут у тебя?
Дерево затрещало под весом немаленького волосатика. Еще и в кольчуге! Тебе что, других деревьев в округе мало?!
— Та-а-ак… — протянул Болли, разглядывая происходящее из-под руки.
Дурень, захотелось крикнуть ему, солнца еще нет!
— Регин, — негромко сказал он вниз, — готовься.
Наш стрелок кивнул.
Да ты что?! Какой готовься?! Его же из лагеря увидят!!!
По лагерю и правда разгуливали «нон-комбатанты» — что-то прибирали, перекладывали. Двое вообще, взяли котлы, закинули в них по горсти золы из костра и потащились почти что в нашу сторону! А-а-а, блин!!!
Болли чуть спустился, знаками позвал Сигмунда, быстро переговорили о чём-то шёпотом.
Тем временем лагерные мужики, по виду — обычные кухонные работяги, уселись рядом с границей леса, и начали шкрябать. Чёрт! Да они же ща нас спалят! Я видел со своего места, как почти в трех шагах от них из кустарника, разросшегося вдоль опушки, выглядывали макушки наших парней.
— Эй, Газ. Газ! — проорал один из «кухарей» — Где ты там, собачий сын? Бегом тащи сюда воду.
От ближних палаток к «кухарям» метнулся пацаненок, лет десяти-двенадцати. Босиком, не подпоясанный, в коротких до колен штанишках и серо-грязной рубахе. Тащил он большое деревянное ведро, типа таких, какими я таскал воду на пастбище.
Меж тем на поле переговоры шли полным ходом. Выступающий за предводителя с той стороны уже во всю махал, жестикулировал, ветер иногда доносил до меня обрывки криков, но, к сожалению, неразборчивые.