Некомандный игрок
Шрифт:
— Понятно, — кивнул я, — только Родерик заготовил еще один сюрприз?
— Пуганый лис, — с невольным уважением подтвердил наемник, — странно как-то.
— Что?
— Если б не вы, нас бы точно всех вырезали. Переметнувшихся наемников обычно в живых не оставляют…
— Действительно, чудно.
Когда «Ворон» отваливал от берега, на его палубе высилась гора всяческих ништяков, от которых глаза парней, кто не валялся на палубе в окровавленных тряпках, светились алчным огоньком.
На берегу молча стояли пятеро наемников. Даже я удивился, когда Сигмунд устало отмахнулся: «Пусть живут». Гребли едва ли половина: кто ранен, кто вообще без сознания.
Где-то за моей спиной ворочал веслом Эйнар, уставившись невидящим взглядом в пространство. Второй брат-близнец, Эйрик лежал на палубе, бездыханный. Первая наша потеря.
«Ну вот», — ни к селу ни к городу подумал я, «теперь перестану их путать».
— Кнуд, — Сигмунд был мрачнее тучи, — нам нужно место, чтоб отдохнуть. Слишком мало осталось парней, способных держать весло.
Да уж, а четверо, так вообще, боюсь, могут не перенести длительный переход по морю.
Берси получил глубокое проникающее в грудь — достали копьем с коня. Аналогично у Скегги. Ойвинд, опытный хольд Ойвинд, для которого этот поход далеко не первый, как-то умудрился подставиться. И, я заскрипел зубами, Синдри.
Шустрика в очередной раз достали в верхнюю часть тела, как говорил Бьярни — когда перетыкивались с пехотой. А потом один из всадников приголубил его булавой. Я видел шлем Синдри — вмятина, будто под пневмомолот положили. Блин, если б это была ублюдочная кожаная «шапочка», что мы снимали с людей, сейчас бы мой друг лежал холодной тушкой рядом с Эйриком.
Попал под конных и Регин, наш лучник-снайпер, выручавший лид не раз. Теперь он тоже в отключке, хотя состояние всё ж получше. Думаю, обойдется сильным сотрясом: поблюет, помучается головными болями и оклемается. Говорят, что орки живучие.
Торольв, Бруни и Моди в сознании, даже помогали таскать добычу. Одной рукой. Но грести не могут.
Бьярни, кряхтит, скрежещет зубами, но веслом ворочает.
Итого — у нас осталось девять гребцов, половина из которых еле стоит на ногах. Команде срочно нужен перерыв… в приключениях.
К концу дня мы бросили якорь у небольшого островка: дай бог километр в длину, а в ширину и того меньше — метров двести пятьдесят, триста. Треть островка занимало широкое поле с удобным пляжем, но мы пристали к довольно крутому земляному берегу — ибо там остров хорошенько зарос лесом, а нам «светиться» было не с руки. От Вестлёнда островок отделяла узкая, зато заболоченная протока, за которой так же виднелся непроходимый лес. Думаю, с этого направления «гостей» ждать не придется.
— Хорошо, здесь и остановимся, — резюмировал форинг.
Корабль со снятой мачтой замаскировали на фоне берега, на всякий случай натянули тент над палубой — раненых решили не сносить. Если вдруг нападение — мы просто не успеем их вернуть на «Ворона». Бьярни, сам получивший глубокую рану в бок и очередной удар по голове, не отходил от парней.
Три дня мы только и делали, что готовили, ели, спали кто не в карауле, промывали раны товарищам, промывали раны друг другу, мазали раны медом…
На четвертый те, кто стоял на ногах, устроили огненное погребение Эйрику. А потом начали сортировку и закладывание трофеев под палубу.
Пятнадцать коротких кольчуг от желто-зеленой братвы и двенадцать от сине-голубых. Плюс длинные кольчуги всадников. Конечно, многие из них надо ремонтировать, но на то они и кольчуги — заменил кольца, и опять как новенькие. Шлемы, пояса, кинжалы. Древки у копий были так себе, а вот бронзовые наконечники вызывали уважение.
— Не сталь, конечно, но получше иного железного будет, — хмыкнул Кнуд пробуя ногтем лезвие.
Нательные украшения — медальоны, кольца. Со всадников поснимали отличные перстни с камушками. Из лагеря досталась хорошая посуда, немного оружия, запасные стеганки.
— Жаль, нам не годятся, — сожалел Бьярни, теребя в руках одну из стёгано-набивных курток.
— Почему это? — безэмоционально буркнул Эйнар.
— Мы же в море ходим, — развел руками крестьянский сын, — вымокнет не высушишь. Мокрая гнить начнет…
— Ну и зачем тогда они нам?
Бьярни не ответил, лишь пожал плечами.
Шлемы, тесаки, кинжалы…
— Скажи, Сигмунд, зачем мы грабим крестьян? — задумчиво протянул я, стоя над грудой железа. — Вот, — показал рукой, — вот что надо брать, а не зерно да шкуры.
— Ты видел, что осталось от лида? — зыркнул исподлобья брат. — Не о том думаешь, Асгейр.
— Я думаю о замке сэра Остина… Или сэра Родерика, — негромко ответил я. — Думаю, а что там мы бы смогли найти?
— Ты в своем уме? — окинул меня презрительным взглядом Эйнар. — Отсиделся за спинами товарищей в бою, а теперь мечтаешь о несбыточном? Добыча разум застила?
На слова парня, только что потерявшего родного брата, я реагировать не стал. А вот на подначку волосатика, проехавшегося в том же духе, ответил.
— Если бы ты был умным, Болли, ты бы понял, что один набег на замок такого сэра, даст нам больше, чем всё лето, проведенное на вожделенном тобой юге.
Впрочем… Думаю в замки этих сэров уже наведался с «дружеским визитом» один, ныне знакомый нам наемник. Сомневаюсь, что этот человек упустит такую возможность.
— Щенок, да как ты говоришь… — вскочил волосатик, наливаясь кровью.
— Болли, сядь, — раздался бас Фритьефа, — а то мне вставать придется. И прекрати цепляться к парню, он достойно показал себя… А ты, Асгейр, — ветеран перевел тяжкий взгляд на меня, — тоже думай, что говоришь… Нам повезло. Такая удача иным выпадает раз в жизни. А кому-то, ни разу… Не стоит по-пустому рассчитывать.