Некомант 2
Шрифт:
– Прошу простить, моя спутница соблюдает обед молчания, – поспешно произнесла Оудетт, подавив желание някнуть. По задним рядам пронёсся уважительный шёпот, повторяющий слова «обет, надо же…», но мужчина со скептическим выражением лица перевёл свой взгляд на полностью закрытый шлем второй неки. – И насколько же рьяно в этих землях соблюдают Эдикт Богини? – со вздохом произнесла кошечка, поняв, что новых вопросов ей задавать не планируют.
– Мы уже отправили гонца, – беззаботно произнёс мужчина, облизнув влажные губы. – Однако, думаю, если странствующий рыцарь поделится с нами, с позволения сказать, благотворительным пожертвованием,
– Три, ня, – коротко произнесла Иветт.
– О, время обеда кончилось уже, нян? – тихо спросила Оудетт у своей спутницы, и та, дожёвывая крошечный кусочек вяленого мяса, легонько кивнула.
Кашлянув, мужчина попытался перенести внимание на свою персону и вопросительно глянул на обеих девиц, но Иветт лишь медленно сняла с плеча кожаную сумку, чем вызвала резкое движение пик у нервных охранников. Девушка, хмыкнув, вытащила музыкальный инструмент, подозрительно напоминающий балалайку со слишком большим числом струн: несколько десятков, закрепленных в несколько ярусов, отчего казалось чудом, что они не касались друг друга при игре. Пройдясь хрупкой изящной рукой в белоснежной перчатке по струнам, девушка вызвала громкую душевную мелодию и, спустя пару мгновений, с чувством мелодично запела:
«Проклятый дождь, беспечное несчастье.
Беснуясь, мельтешат ликаны разной масти.
И просто по закону опыта и власти,
Все норовят лизнуть твоё запястье».
Иветт закружилась на месте и продолжила играть мелодию с грустной улыбкой на лице, которую никто не мог увидеть, а все собравшиеся люди просто замерли с глупыми физиономиями, смотря прямо на своего предводителя. Лидер процессии не шевелился, будто парализованный, пока финальные стаккато ливня барабанили по его лысине. Капли дождя то и дело падали и прямо на древесину чудо-инструмента, но тут же отскакивали, оставляя поверхность идеально сухой.
Ловко запрыгнув на хлипкий заборчик, девушка развернулась к слушателям спиной, встряхнула плащом, покрывая посла из мэрии и вояк каплями грязи, а затем резко ударила по струнам и продолжила:
«Я – просто страж, не состою я в вашей касте,
Ведь это только наш дуэт червовой масти.
Пусть за окном свирепствует ненастье,
Я терпеливо жду, когда найдётся счастье…».
– Так…так красиво! – пробормотал один из охранников остолбеневшего горожанина и, шмыгнув, размазал грязь по лицу.
Один за другим все пришедшие разразились аплодисментами, когда Иветт спрыгнула с забора и с ухмылочкой на лице поклонилась, закончив играть. Нахмурившись, служащий мэрии смог пошевелиться и даже попытался что-то сказать, но его подхватили под руки и понесли к зданию администрации его же телохранители, радостно повторяя слова песни.
– Хм, ты вроде говорила о трёх куплетах, нян? – со смешком сказала Оудетт, легонько ткнув свою спутницу в бок, но та была занята – прятала инструмент обратно в сумку.
– А-а… Нет, ня, – злобно посмеиваясь, Иветт разрядила скрытый арбалет, установленный на запястье, а шляпа на голове неки тем временем легонько задрожала вслед за непрерывно шевелящимися под ней ушками. – Видишь ли, это мне столько болтов хотелось всадить в этого важничающего ублюдка, ня, – спрятав боеприпасы в сумку, светящуюся изнутри тусклым фиолетовым оттенком, Иветт теперь уже быстрее направилась к дому, в котором они с Оудетт остановились.
Кивнув, кошечка в доспехах последовала за второй некой, тихо сказав:
– Однако если он и впрямь отправил гонцов, то нам стоит поторопиться, пока не прибыли ликторы, нян.
Глава 5. И рыбку съесть…
Если даже достаточно уверенной в своих силах кицунэ вдруг стало не по себе, когда она вспомнила лича, то я и сам как-то не слишком обрадовался подобной перспективе. Нет, в эффективности нашего отряда сомневаться не приходилось. Почти. В конце концов у нас здесь что-то вроде везения, таланта и, надеюсь, грамотного управления, однако…
– Лич – это же костлявый парниша с филактерией, верно? – на всякий случай уточнил я, проверяя восполнившийся за счет умения боезапас винтовки.
– Ага, ня! – ответила Эн до того, как лисичка успела рот открыть. – Кощей Бессмертный и всё такое, ня.
– Это ещё кто такой, ня? Вроде ж здоровенный монстр должен быть, я о подобном слышала, ня! – с сомнением в голосе сказала Кейт, шевельнув одним ушком.
Поскольку возникло недопонимание, боевая кошечка страдальчески вздохнула и принялась прямо в воздухе вычерчивать какой-то силуэт… Я очень быстро перестал понимать, как монстр должен выглядеть, но умница заинтересованно разглядывала пассы напарницы. В итоге Эн на мгновение нахмурилась и, аккуратно очищая полено от грязи подобранной веточкой, снова окунулась в недра КИНСа.
– То Костец, ня.., – пробормотала девушка, затем бросила на меня взгляд и улыбнулась. Стоп, это что за многозначительность? Эй, надеюсь меня так не будут звать теперь! – Хотя Кащеем тоже может называться…
– Да-да, я рада, что все вокруг такие умные и опытные… Ой-ой! – заявила Ками и даже закашлялась, только сейчас заметив: после ливня её хвостик походил на огромный пучок сахарной ваты, пережатый посередине из-за машинального движения девицы. – Да, Лич – маг, Высший Тёмный, с большим ассортиментом заклятий, да ещё и непобедимый, если не разрушить его филактерию, про которую Костя и сказал, – продолжила девушка, тщетно пытаясь привести свою пушистую гордость в порядок.
– Ладно, учтём, – примирительно сказал я, пока кошечки не начали опять встревать со спором о классификации Кощеев и прочих мне сейчас не особо интересных монстров. – Предлагаю всё-таки обсуждение продолжить в доме, который успели заметить.
На это предложение возражений не последовало, так что мы стали медленно и осторожно выбираться из леса. Предположив, что из-за отсталости мира местные неки вряд ли могут быстро перемещаться, я ориентировался по их яркой точке, как по компасу… Вот только дистанция между нами весьма велика, поэтому сложно понять, как далеко находилось озеро. Вдобавок деревья вокруг нашей «вырубки» росли так плотно и близко друг к другу, что создавалось ощущение непролазной чащи, окружающей нас со всех сторон. А ещё ливень хоть и стал немного слабее, но продолжал нещадно превращать почву в непролазную грязь, что только усложняло передвижение.