Некрочип
Шрифт:
– Он хочет объять необъятное. В то время, как я... – Слайдер, к своему удивлению, вдруг почувствовал первые, и еще слабые, признаки возвращающегося возбуждения. – В то время, как я хочу твоих объятий.
– И это уже заметно. Не знаю только, как тебе это удается, – сказала она с восхищением. – Полифилла, – сказал он.
По окончании очередной упоительной интерлюдии, он сел на кровати и вздохнул с грустью.
– Вот что мне действительно не нравится, так это перекусывать наспех. Но пора возвращаться.
– Так это все, за чем ты приходил? – строго спросила она, кое-как приводя в порядок свои спутанные волосы. В эту минуту она больше всего походила на бронзовую хризантему, обдуваемую порывистым ветром.
– Ну нет, конечно, не только. Хотел еще сообщить тебе кое-что. Дело в том, что возникла проблема с концертом.
– Можешь не говорить, – вздохнула она. – У тебя опять работа.
Слайдер предпочел выложить все начистоту. И пока говорил, видел с замиранием сердца, как с лица Джоанны сходило живое выражение.
– Нет, – сказала она.
– Что «нет»? – спросил он, раздражаясь.
– Мне этого не нужно. Ты не придешь на мой концерт с твоей женой. Это нечестно, понимаешь?
Он не думал сердиться на нее. Уж слишком долго ей приходилось быть терпеливой и снисходительной. И она, безусловно, имела право однажды проявить твердость, но Слайдеру казалось, что она выбрала для этого не совсем подходящий момент.
– Скажи ей правду, – потребовала она. – Скажи все, как есть.
– Не могу. По крайней мере, сейчас. Это самый неподходящий случай. Если б ты знала, в каком восторженном состоянии она находится, ты бы поняла, почему мне так не хочется ее огорчать.
От этих слов Джоанна буквально вспыхнула.
– А меня огорчать?! Что-то не похоже, чтобы тебя это так же заботило.
– Нет, мне это тоже очень неприятно, – попытался оправдаться он, испытывая двойное неудобство от сознания того, что тысячи мужчин прошли перед ним по этой же дорожке. – Но пойми, ты про нее знаешь, а она про тебя нет.
– Прекрасно понимаю. И что из этого?
– Неужели ты думаешь, что я нарочно хотел сделать тебе больно? – не уступал Слайдер.
– Не знаю, – особенно твердо произнесла она. – Я вообще не знаю, что тебе в конце концов нужно.
Она вскочила, надевая одновременно халат, и повернулась к нему спиной. Слайдер лихорадочно ощупывал дно грязной лужи в поисках нужного слова, но все, что ему удавалось найти, было либо песком, либо галькой.
– Мне нужно то же, что и тебе. Но ты должна позволить мне поступать по своему усмотрению. – Она не ответила. – Ты же первая меня осудишь, если я безжалостно отнесусь к Айрин, не так ли? – Она только пожала плечами. – Я сам со всем разберусь, обещаю тебе, сразу же, как только будет возможно.
– Ты это уже говорил.
– И собирался сделать. Вчера вечером я как раз хотел серьезно поговорить с Айрин, но она опередила меня с этим своим концертом. А потом я уже не нашел в себе сил, чтобы вернуть ее с облаков на землю. Если б ты видела ее горевшее от восторга лицо. О, Джо, теперь мы будем с тобой вместе до конца наших дней! Сделай же ей эту последнюю маленькую услугу.
– Все это, может быть, и трогательно, но ничего не дает, – ворчливым тоном проговорила Джоанна.
– Нам не дает, но ей...
Она резко повернулась.
– Хорошо. Ты обладаешь способностью видеть вещи с обеих сторон. Предлагаю тебе поэтому компромисс. Учти, других предложений у меня нет. Так что не торгуйся и прими его таким, какое оно есть.
– Компромисс? – сказал он, моля Бога, чтобы в его голосе не послышалось облегчение.
– Скажешь ей, что у тебя много работ, но ты-де постараешься вырваться и прийти на концерт, хотя бы и с некоторым опозданием. Сам же спокойно проведешь этот вечер со мной в помещении за сценой. В концерте я не участвую, так что мы все время будем вместе. А она получит свой концерт. Она же сказала, что скорее пойдет одна, чем откажется от такого удовольствия.
– Значит, я совсем не должен буду появляться на публике? А как же тогда прием?
– Придется нам обоим от него отказаться. Выпьем где-нибудь в другом месте. – Она посмотрела в его лицо, отражающее борьбу противоречивых чувств. – Можешь принять или отвергнуть. Но учти, это мое лучшее предложение.
– Принимаю, – вздохнул он, оправдывая свое решение тем, что удовольствие, которое Айрин ожидала получить от вечера, никак от него лично не зависело. Возможно, ему даже удастся убедить жену попросить, чтобы Криппсы пригласили кого-нибудь для ее сопровождения. – Но вообще-то мне вся эта история не нравится, – добавил он.
– Но кто ж ее состряпал, как не ты, – заметила Джоанна, отказывая ему впервые в сочувствии.
На столе дежурного, у входа в участок его дожидался внушительных размеров конверт.
– Клиника университетского колледжа. – О'Флаэрти взял конверт, чтобы прочитать, что написано на обратной стороне. – Надеюсь, мой друг, ты не заказывал каких-то исследований закрытого характера?
Слайдер ухмыльнулся.
– Можешь не беспокоиться, это всего-навсего результаты обследования зубов.
– Кто его проводил – Бен Уиттейкер?
– Да. Ты с ним знаком?
– Кто, я? Как может простой, небогатый парень из страны болот и эльфов быть знакомым с человеком, перед именем которого стоит слово «доктор». Слышал, конечно, о нем, но не более того.
– Отличный парень, между прочим. У меня был случай понаблюдать за ним после пожара в «Испанском клубе». Там у нас для опознания было тридцать семь обгоревших трупов. Каждый день, после работы, мы ходили в маленький бар на Фоли-стрит, чтобы разгрузить ум от неприятных впечатлений.