Некрочип

Хэррод-Иглз Синтия

– Джоанна!

Она повернулась и одновременно отступила назад, как бы сторонясь от его возможного прикосновения. Слайдер это заметил.

– Куда ты идешь? – спросил он первое, что пришло ему на ум.

– Домой, – сказала она таким тоном, что Слайдер должен был понять, что куда бы она ни шла, – это его не касается. При этом лицо ее сделалось совершенно восковым.

– Джо, я очень виноват перед тобой, – сказал он. – Я был бессилен что-либо изменить. Но ты и сама видела.

Она посмотрела на него, как бы обдумывая, что ему на это

сказать, но так ничего и не сказав, повернулась, чтобы уйти. Слайдер поймал ее за руку.

– Ты так мне ничего и не скажешь?

Она вздохнула и постаралась высвободить руку. А потом сказала ровным, спокойным голосом, как будто ей приходилось объяснять что-то не подающему никаких надежд ребенку:

– Если ты и в самом деле веришь, что не в силах был что-либо изменить, тогда нам больше не о чем разговаривать.

– А как я, по-твоему, должен был поступить, – спросил он в отчаянии.

– Так, чтобы это был поступок.

– Объясни, что ты хочешь этим сказать? – Но она уже удалялась от него, и было понятно, что это и был ее ответ. Слайдер поспешил за Джоанной и вновь ее остановил. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я устала, – проговорила Джоанна. – Иду теперь домой.

В последних словах Джоанны было что-то, дававшее ему возможность надеяться, но что это было конкретно, Слайдер так и не мог понять.

– Я позвоню тебе завтра, – сказал он, отпуская ее руку. Она опять двинулась вперед, как игрушка с заводным механизмом.

– Не нужно, – сказала она.

– Что не нужно?

– Не нужно звонить, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты звонил.

Так вот она и ушла.

* * *

А Слайдеру ничего не оставалось, как вернуться на банкет. Там все было без изменений, как если бы он никуда не уходил. И то, что он какое-то время отсутствовал, заметила только Айрин.

– Ты нашел, что искал? – шепотом спросила она, когда он вернулся.

– Что? Не понимаю, о чем ты спрашиваешь.

Она была слишком хорошо воспитана, чтобы произносить в обществе слово «туалет», хотя бы даже и шепотом.

– Надеюсь, все в порядке? – спросила она уже нормальным голосом.

– Да. Все в порядке. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что выглядишь ты как-то странно.

– Обыкновенно выгляжу. Устал только.

– Твоя машина здесь? – спросила она.

Вопрос заставил его насторожиться. Может, это ловушка? Как согласуется автомобиль с придуманной им легендой?

– Да, – сказал он после некоторых колебаний. – Почему ты это спросила?

Она сжала его руку и одарила улыбкой, которую – если бы так улыбнулась любая другая женщина – он счел бы обольстительной.

– Если ты на машине, нам можно не дожидаться Криппсов. Поедем домой, когда захотим.

– Мне кажется, здесь планировался еще какой-то ужин?

– Но мы не обязательно должны на нем присутствовать. Там будет много народу, и никто не обратит внимание на наше отсутствие. Скажу Мэрилин, что ты устал на работе, и сразу поедем

домой.

Она и в самом деле обольщала его. Слайдер пожал плечами, и она еще раз стиснула его руку.

– Дождусь удобного момента, – шепнула она, как бы стараясь его приободрить, – и извинюсь перед Мэрилин за наш ранний уход.

* * *

Атертон стоял у окна, опираясь руками о подоконник, и глядел на улицу. День выдался серый, без солнца и без ветра, не жаркий и не холодный, как будто погоду отменили в связи с постигшим страну национальным бедствием. Под стать погоде были и внутренние ощущения Слайдера. Над всем доминировала не просто опустошенность, а скорее, даже разреженность с легким запахом озона, которая обычно является следствием пережитого сильного потрясения. Слайдеру казалось, что в нем произошел какой-то системный сбой, голова как бы плавала поодаль, утратив связь со всем остальным. И еще немного подташнивало, но это вполне можно было отнести на счет невыветрившегося запаха краски.

Выслушав рассказ Слайдера, Атертон невольно присвистнул почти беззвучно.

– Ну и дела, – сказал он, и на его лице изобразилось самое живое участие. – Даже не знаю, что сказать.

И при этом, что Слайдер утаил одну, но, возможно, самую существенную деталь. Прошлой ночью они с Айрин занимались любовью. Или сексом, если сказать точнее. Так обстоятельства сложились. Не смог он ее отвергнуть. Айрин неожиданно была так искренна в своем стремлении к близости, что его тело отреагировало ответным порывом, не делая различия между истинным объектом страсти и законным.

У него не было интимных отношений с супругой с тех пор, как он встретил Джоанну, и теперь, когда это случилось, он искренне раскаивался, не в последнюю очередь потому, что последствия могли быть самые серьезные. Наутро Айрин буквально светилась от счастья. Давно стены их не видели столько улыбок в утренние часы. Слайдер был в полном неведении, принимала ли Айрин таблетки. Скорее всего, что нет. Раз уж они так давно этим не занимались. Но она не попросила его об осторожности. Хотя за такую просьбу он был бы ей особенно благодарен. А что если она забеременела? Тогда это тот самый случай, когда мужчине положено кусать себе локти.

Вот что он не отважился рассказать Атертону, хотя считал последнего своим близким другом.

– Я позвонил ей, как только вышел сегодня утром из дома, – сообщил он вместо этого, – но она не захотела со мной разговаривать.

– Бросила трубку?

– Нет, сказала, что между нами все кончено и что она не хочет больше меня видеть. И еще, что если я не понимаю, в какое нелепое положение всех поставил, то ей меня просто жаль.

– Уф! – воскликнул Атертон, поморщившись, как от боли.

– Я пробовал возражать, но она сказала, что не хочет со мной разговаривать, и положила трубку. Когда через некоторое время я опять ей позвонил, ответил автоответчик. Должно быть, она ушла на работу.