Некромант
Шрифт:
Служака вскинул подбородок и отрезал:
— Мои люди не станут разорять могилы! Это неприемлемо!
— Даже если речь идет о захоронении дикарей?
Фельдфебель скривился и повторил, чеканя слова:
— Никакого разорения могил не будет! Я этого не допущу!
— И почему же?
— Мне не нужен бунт! А местные точно взбунтуются, если кто-нибудь возьмется перерывать погост!
— Как скажете, фельдфебель, — вздохнул я, решив до поры до времени не обострять ситуацию, и попросил: — Проводите меня к старосте.
Староста отыскался в церкви.
Деревенский голова худо-бедно говорил на североимперском, но ничего полезного поведать не смог. По его словам, задержанный Ивар Фальк колесил по северным землям с телегой, нагруженной всяческим барахлом, что-то покупал, что-то продавал, тем и зарабатывал на кусок хлеба. О своей жизни не распространялся, ни с кем близко не сходился. В Луксале некромант останавливался на зимовку уже третий год подряд, но раньше за ним никаких странностей не замечали. Был он спокоен и приветлив, хоть обычно и молчалив, сам в друзья ни к кому не набивался и ни с кем близко не сходился.
Ничего удивительного в заверениях старосты не было: мало что исчезает столь же стремительно, как друзья у обвиненного в чернокнижии. Если кто и приятельствовал с Фальком, мне об этом теперь не расскажут даже под угрозой повешения. Чужак. Во всем виноват чужак. А местные его и знать не знают.
— Покажите дом, где он жил, — потребовал я.
Фельдфебель Сепп взглянул на солнце и предупредил:
— Когда надумаете допросить задержанного, скажите об этом моему человеку на воротах. А сейчас позвольте откланяться!
Рыжеусый служака ушел, а староста кликнул пробегавшего мимо пацана и велел отвести меня к дому, в котором остановился на зиму некромант. Там во дворе хибары с покосившимся забором уже вертелся Макс.
— Товары нашего купца местные растащили, — сообщил он мне, — но ничего запретного в доме, по словам старосты, не находили. Клянется в этом на Священном Писании, и не думаю, что врет.
— Записи? Какие-нибудь книги? — уточнил я.
— Ничего не было.
Я разочарованно выругался и зашел в дом, предусмотрительно склонив голову, дабы не зацепить макушкой низкую притолоку.
— Уже искал тайники? — крикнул я Максу.
— Да! — отозвался тот со двора. — И братья тоже успели пошарить внутри.
— Ясно.
Я встал посреди единственной комнаты и закрыл глаза, медленно и без всякой спешки погрузил себя в транс, потянулся к незримой стихии, объял реальность и взглянул на ее истинное обличье. Мир изменился, краски и цвета смешались, пронзающий все сущее небесный эфир засиял мягким янтарным свечением. Я погрузился куда глубже, нежели при обычном использовании истинного зрения, ведь сейчас оно было не в силах мне помочь. Простое лицезрение незримой стихии не откроет тайников, но если зайти чуть дальше, то мерцание эфира может показать, где укрыты вещи, которых некогда касалась сила.
Никто — ну или почти никто! — не зачаровывает рабочие записи,
Незримая стихия в доме была однородной, ничто не свидетельствовало о проведении здесь колдовских ритуалов, лишь в одном месте мне почудилось легкое марево. Голова пошла кругом, я вывалился из транса и едва не упал, пришлось даже опереться о стол, чтобы устоять на ногах.
— Макс! — позвал я. — Макс, иди сюда!
— Что-то нашел, Филипп? — заглянул в дом порученец архиепископа.
— Вторая половица от окна, — подсказал я. — Проверь, что под ней.
Макс не стал спрашивать, по какой причине я не могу сделать этого сам, молча опустился на колени и подцепил острием кинжала неплотно пригнанную к соседним доску.
— Пусто, — произнес он миг спустя с нескрываемым разочарованием.
Я отлип от стола и заглянул ему через плечо. Тайник и в самом деле оказался пуст. Меня привлекли отголоски силы некогда хранившегося там предмета, но самого предмета уже и след простыл. Неужто опередили братья-герхардианцы? Или колдун перепрятал содержимое тайника?
— Святые небеса! — проворчал я и махнул рукой. — Ладно, не важно.
— Как ты нашел тайник? — полюбопытствовал Макс, поднимаясь с пола.
— Опыт, — ответил я, не желая раскрывать всех своих секретов. — Как думаешь, каноник Йохан сможет убедить кметов раскопать захоронение дикарей, убитых при нападении на деревню?
— Ради всего святого — зачем?! — опешил человек архиепископа.
Я только вздохнул. Для простецов все некроманты суть порождение тьмы и слуги запределья, но даже церковные трибуналы учитывают при вынесении приговора еще и методы поднятия мертвецов, а не только сам факт осуществления запретной волшбы.
Заклинатель мог уподобиться кукольнику и управлять телом покойника силой собственного разума, а мог поработить не успевшую покинуть наш мир душу, вернуть ее в мертвую плоть и тем самым нарушить волю и законы Вседержителя. В первом случае строгость наказания в значительной степени зависела от целей и мотивов. Во втором — отступника ждали камень на шею и проточная вода.
Установить, каким именно образом действовал Ивар Фальк, помогли бы его рабочие записи, но их не нашли, а сам он точно не станет свидетельствовать против себя. Оставался лишь один путь установить истину: осмотреть останки людей, убитых восставшими мертвецами. Обратное водворение души в тело приводило к безумию, покойники превращались в диких зверей и не пользовались оружием, а просто рвали противника на куски.
— Зачем нужно выкапывать мертвецов? — повторил Макс свой вопрос.
— Поверь, это необходимо, — сказал я, не став вдаваться в подробности.
Макс покачал головой.
— Каноник не станет этого делать. Никто не станет тревожить прах мертвых.
— Кроме нас, — поморщился я. — Ладно! Найди заступ, придется самим заняться разорением могил.
Макс уставился на меня распахнутыми от изумления глазами.
— Страсти небесные! — охнул он. — Это действительно необходимо?
— Вовсе нет, — раздалось вдруг от окна.