Некромант

Корнев Павел Николаевич

Когда вернул пустую миску и уже собрался уходить, послышался громогласный рык фельдфебеля.

— Вице-фейерверкер Пиир! — возмущенно провозгласил он. — Вы опять пьяны?!

Долговязый сутулый артиллерист в мундире с нашивками командира орудия и табельным стилетом на поясе выпятил впалую грудь и потребовал:

— Фейерверкер, с вашего позволения!

Унтер-офицеры принялись жечь друг друга злобными взглядами, и фельдфебель повторил свой вопрос уже не столь напористо и громко:

— Фейерверкер Пиир, вы пьяны?

Командир

орудия тоже понизил голос, его слов я не расслышал вовсе.

— Фейерверкер устав знает туго, — усмехнулся один из артиллеристов. — Его на хромой кобыле не объедешь!

И точно — очень быстро разговор завершился, и фельдфебель Сепп, раздраженно топорща рыжие усы, ушел муштровать безропотно сносивших придирки егерей и арбалетчиков. А фейерверкер подошел познакомиться.

Был он на полголовы выше меня и старше лет на пятнадцать, узкоплечий и худой, но жилистый. И определенно слегка подвыпивший, от него явственно попахивало свежим перегаром, а мундир пребывал в беспорядке.

— Обер-фейерверкер в отставке? — присвистнул он. — Молодой да ранний, да?

Я покачал головой.

— Временно произвели в чин из-за убыли вышестоящих офицеров.

— Война! — с некоторой даже завистью протянул Пиир и взлохматил спутанные светлые волосы. — Война — дело такое… — Он обвел рукой сидевших на бревнах солдат и спросил: — А о моих орлах что можете сказать?

— В деле их не видел, что тут скажешь, — пожал я плечами. — Могу предположить, что в расчете — дюжина человек. Два бомбардира, два канонира и восемь гандлангеров. Из последних четверо при орудии, еще по двое при передке и зарядном ящике.

Фейерверкер неопределенно покрутил в воздухе ладонью с растопыренными пальцами, почесал шею с крупным кадыком и вдруг предложил:

— А не желаете взглянуть на мою малышку?

— С превеликим удовольствием! — согласился я.

Мы отошли к срубу, у широких двустворчатых дверей которого дежурил артиллерист в кирасе и открытом стальном шлеме. Помимо палаша на его боку висела сумка с ручными бомбами.

Пиир отпер массивный висячий замок, с натугой потянул сразу за обе ручки и, распахнув двери, запустил меня внутрь.

— Вот! — с гордостью объявил он, проходя мимо пирамиды с тремя мушкетами. — Моя красотка!

Установленная на двухколесный лафет пушка достигала в длину роста человека с вытянутой над головой рукой. На потемневшей меди серебрилась ажурная вязь магических формул, призванных гасить заклинания вражеских колдунов, а запальное отверстие было окружено сложной системой выгравированных на металле звезд. Работа была проделана кропотливая и, на мой взгляд, лишенная очевидных слабых мест. Ни воспрепятствовать подрыву порохового заряда, ни запалить его раньше времени не представлялось никакой возможности.

С некоторой натяжкой к недочетам стоило отнести лишь тот факт, что магические формулы покрывали только первый и второй

уступы да еще дульный срез, в то время как самые предусмотрительные мастера защищали ими и ядровый излет. Разумеется, это требовало дополнительных затрат и отнимало немало времени, зато гарантированно закрывало всякую возможность повлиять на орудие магией.

— Ну и как она вам? — поинтересовался фейерверкер, когда я обошел вокруг пушки. — Красотка ведь! Скажите!

— Не то слово! — отозвался я, нисколько не покривив душой.

Дульное отверстие отнюдь не поражало размерами, взрослый мужчина не сумел бы просунуть в него сжатый кулак, но впечатление это было обманчивым. Одно дело — рассуждать о калибрах за кружкой пива и совсем другое — встать напротив подобного орудия на поле боя.

— Двухфунтовая? — предположил я навскидку.

— Глаз у вас наметан! — усмехнулся Пиир, доставая из ящика глиняную бутыль и кружку. — Выпьем за встречу, магистр?

Я отказываться не стал и кивнул.

— Всенепременно, сеньор фейерверкер!

Пиир послал караульного за второй кружкой и зубами выдернул деревянную пробку, а я, пользуясь оказией, присмотрелся к сложенным в углу снарядам. Соответствующих калибру пушки чугунных шаров было не слишком много, больше всего оказалось полуфунтовых ядер, обмазанных сосновой смолой и покрытых слоем мушкетных пуль. Хватало и картузов с обычной картечью. Бомб не было вовсе.

Я уточнил этот момент, и фейерверкер скривился.

— За поганый сенти удавиться готовы! — выругался он и протянул мне кружку с дрянной местной настойкой. — Посмотрите только, что за мушкеты нам дали! Кремневые замки, взгляните только! Даже наш ротный колдун их искру погасит, но на колесцовые нет денег!

— Зато на защиту зарядного ящика не поскупились, — заметил я в некотором даже изумлении.

Установленный на четыре колеса ящик был не просто обит медными листами — по его стенкам и крышке тянулись немалой толщины металлические жгуты, складывавшиеся в сложное плетение магической защиты. В тусклом свете сруба узоры выделялись белым отливом серебра.

Защитить запасы пороха — задача первоочередная для любой батареи, и все же со столь основательным подходом к делу мне прежде сталкиваться не доводилось.

— Это ж сколько на него ушло серебра? — протянул я, отпил шнапса и усмехнулся. — На попечение солдат не страшно оставлять?

Пиир подавился выпивкой, закашлялся и вытер губы обшлагом мундира.

— Серебра? — произнес он с непонятным выражением. — Серебра?! Да олово это! Несчастные крохоборы даже на гвоздики серебряные не расщедрились!

Я махом влил в себя настойку и взглянул на зарядный ящик по-новому. Его защита враз перестала казаться столь уж несокрушимой, в голове сами собой возникло несколько способов поднять арсенал на воздух. Начать хотя бы с того, что олово куда проще расплавить…