Некромант
Шрифт:
— Магистр вон Черен? — одернул меня фельдфебель, подпустив в голос нетерпения.
— Да-да. Идемте, сеньор лейтенант.
Некоторое повышение в звании не произвело на служаку никакого впечатления, он фыркнул и зашагал к срубам. Навстречу с пустым ведром выбежал малец лет двенадцати, белобрысый и с улыбкой до ушей. Сепп потрепал его по голову и вручил яблоко. Мальчишка вприпрыжку помчался дальше.
— Руне Фальк? — уточнил я.
Фельдфебель обернулся и смерил меня тяжелым взглядом.
— Его тоже собираетесь допрашивать?
— Мне
Сепп помрачнел.
— Так и есть. Не подумайте, он не деревенский дурачок, смышленый. Просто не говорит. Та ночь на него плохо повлияла. Расспросы могут все… усугубить.
— Я пришел допросить не его, а Фалька-старшего, — уверил я собеседника.
— Хорошо.
Через проход, оставленный между казармами, мы попали во внутренний двор лагеря, и я потянул носом, принюхиваясь к аромату готовившегося на открытом очаге варева. Вокруг расположился десяток парней без доспехов и оружия — первые праздные солдаты, замеченные мной в лагере. На командира роты ни один из них не взглянул, продолжив починять одежду, играть в карты либо вырезать из чурбаков деревянные ложки.
Я присмотрелся повнимательней и решил, что это расчет приданного отряду орудия. В империи артиллеристы и в грош не ставили пехоту; не думаю, что у здешней пограничной стражи дела обстоят принципиально иначе.
У конюшни стоял орудийный передок, но саму пушку, как видно, укрыли в одном из срубов с глухими стенами. Так понимаю — в большем из них, а в меньшем обустроили узилище некроманта.
И точно — командир роты направился прямиком туда. Строение оказалось разделено на две части; снаружи в закутке на табурете сидел караульный. При нашем появлении он без особой спешки поднялся на ноги и вопросительно взглянул на фельдфебеля.
— Найди Тедера, — распорядился командир и пояснил для меня: — Придется подождать ротного колдуна. Допрос должен проходить в его присутствии.
Я не возражал. Так и так кому-то придется вести протокол. Самому мне заниматься писаниной было не с руки.
Магистр Тедер — худой как щепка, словно бы даже высохший изнутри, колдун лет сорока на вид явился, не прошло и пяти минут. Тогда караульный отпер дверь и запустил нас внутрь. Я немного замешкался в ожидании неизменного смрада нечистот, но пахло внутри разве что немытым телом.
И это было удивительно, ведь Ивар Фальк позаботиться о себе никак не мог. Он сидел на сколоченной из толстых досок шконке с разведенными в разные стороны руками. Те были прикованы к стене короткими цепями, а кисти некроманта для верности замотали грубой просмоленной тканью. Едва ли Ивар обладал способностями истинных магов, но даже если и так, пальцами заклинание ему было теперь никак не сплести.
Окон в комнатке не имелось, внутри сгустился полумрак. Когда караульный запалил факел, я заметил на шконке два дополнительных кольца. Очевидно, на ночь некроманта укладывали на нее спать. Подушки не было, но в изголовье лежало одеяло. Морозить одетого в одну лишь
Глаза Фалька закрывал жгут скрученной в несколько раз материи; видеть он нас не мог, но услышал, шумно потянул носом воздух и спросил:
— Кто здесь?
Я ничего не ответил, продолжая внимательно изучать обстановку. Меньше всего мне хотелось подвергнуться неожиданному нападению, если ротный маг вдруг напортачил и не обеспечил надлежащего содержания чернокнижника.
Но нет — на первый взгляд все разумные меры предосторожности были им предприняты, причинить вреда своим тюремщикам некромант не мог.
Я немного расслабился и обратил свое внимание на Ивара Фалька. Худощавый и сухопарый, с дряблой кожей и клочковатой бородой, отросшей за время заточения, он не производил впечатления опасного человека. Но расслабляться не стоило, ибо никогда нельзя сказать наперед, какие силы запределья отступники способны призвать себе на помощь.
— Кто здесь?! — повторил Ивар Фальк, на этот раз — с нескрываемой обеспокоенностью, и фельдфебель Сепп прочистил горло, явно раздосадованный моим затянувшимся молчанием.
— Вон Черен, магистр-надзирающий Вселенской комиссии по этике, — представился я. — Показал бы документы, но, увы, человеку в твоем положении придется поверить мне на слово.
Усмешка не укрылась от некроманта, он зло оскалился.
— В моем положении? Да я содержусь здесь будто животное, даже задницу сам себе подтереть не могу!
Цепи лязгнули весьма красноречиво, но меня жест арестанта нисколько не тронул. Как не произвели впечатления и его слова.
— Не нравятся кандалы? — хмыкнул я. — Подумай лучше о том, что в иных странах таким, как ты, для начала отсекают руки.
— За что? — вновь оскалился Ивар Фальк. — Что я такого сделал? В чем мои прегрешения? Да я всех спас!
Такую возможность я упустить никак не мог и спросил:
— Могу я расценивать эти слова как признание в поднятии неким сверхъестественным образом мертвых тел, что попадает под определение некромантии?
Но чернокнижник упрощать работу мне отнюдь не собирался. Он облизнул бледные губы и предложил:
— Давайте придерживаться протокола.
Я тяжело вздохнул и попросил фельдфебеля:
— Нужен будет стол для ведения записей.
Вместо стола солдаты притащили что-то вроде малярных козел, табурет забрали у караульного. Я достал из саквояжа стопку писчей бумаги, дорожную чернильницу и перо, затем обратился к ротному колдуну:
— Вам придется ассистировать мне, магистр.
Худой ритуалист отнекиваться не стал и взял на себя роль секретаря. Ну а я приступил к допросу:
— Прежде всего, хочу сразу заявить, что в мои полномочия входит лишь подтверждение или опровержение заявлений задержанного о его принадлежности к ученому сословию, а также сбор любых сведений, проливающих свет на события ночи…